Онлайн книга «Дочь Господня»
|
– Может, пойдем отсюда? – жалобно попросил разом протрезвевший ангел. – А то холодно тут, темно и страшно. А вдруг Селестина и не придет вовсе? – Придет! – уверенно пообещала валькирия, вытаскивая из кармана куртки сотовый телефон. – Ты же сам видел, она мне сообщение прислала, – девушка простучала по кнопкам, выводя на дисплей текст эсмээски. – Вот! – она ткнула трубку под нос Натаниэлю. – «Ждите меня на кладбище. Принесите Грааль. Селестина», – наверное, в сотый раз прочитал ангел. – Да помню я, помню. Но ты уверена, что это пришло именно от нее? – Уверена, – нахмурилась ангелица. – Хоть номер телефона отправителя и не высветился, но я знаю – писала она. Я эту симкарту совсем недавно купила и номер никому, кроме худобины, не сообщила. Так что это точно она! Натаниэль вздохнул. Они прибыли на кладбище Святого Христофора около двух часов назад, ведомые Оливией, безоговорочно убежденной в собственной правоте. За истекшее время они успели замерзнуть чуть ли не до полусмерти, выжив только благодаря найденной валькирией бутылке водки и нескольким зачерствевшим бутербродам. Они не отходили далеко от ворот, боясь разминуться с рыжей экзорцисткой. Но Селестина все не появлялась. – А может, нам поискать что-нибудь деревянное? – робко предложила скромница Ариэлла. – Все равно здесь нет никого, кроме нас. Разожжем костер и погреемся. – Ух ты, – уже оправившийся от потрясения Натаниэль заговорщицки подмигнул Симону де Монфору, – оказывается, мужики не единственные разумные существа во Вселенной! – А кто еще? – не дошло до грешника сразу. – Еще и бабы! – хохотнул ангел. – А ведь моя милая разумную идею подала! – Ну ладно, – позволила уговорить себя Оливия, – поищем топливо для костра. Но чур, далеко от центральной аллеи не разбредаться. – Аллилуйя! – с готовностью всплеснул крыльями Нат. – У кого-нибудь фонарик есть? – поинтересовалась валькирия. – А то что-то совсем стемнело. Карманные фонарики нашлись только у нее и Натаниэля. Четверо друзей сбились в плотную кучку и побрели вперед по аллее, освещая дорогу двумя слабыми лучами бледного света. Старинное кладбище навевало мистический ужас. Почти животный страх, самой природой заложенный в душу каждого живого и призванный отвратить людей от слишком частого посещения чертогов смерти. О, смерть надежно охраняла свои секреты, не желая делиться ими с непосвященными. Скудный электрический свет ничуть не разгонял сгустившийся мрак, наоборот, придавая окружающим предметам еще более зловещий и мрачный вид. Преломляясь на изгибах мраморных статуй, он искажал формы и очертания, нанося на траурные надгробия налет гротескной уродливости. Выточенная из алебастра фигурка маленькой девочки превратилась в злобную карлицу, угрожающе выставившую скрюченные пальцы. А торжественное лицо пожилого дворянина, изваянного из черного гранита, казалось мордой тощего упыря, скалившего острые клыки. – Мама-а-а, – жалобно проблеяла Ариэлла, трупно бледнея и пытаясь упасть в обморок, – мне страшно! – Тьфу на вас, трусы! – с деланной бравадой пыжилась валькирия. – Живых нужно бояться, а трупы лежат себе спокойно и никого не трогают… – А ты уверена, что лежат? – прошептала Ариэлла, повисая у нее на локте. – На все сто! – бодро отрапортовала отважная ангелица, незаметно для других держа пальцы на рукояти пистолета. – Мертвые вообще – самый тихий, смирный и безобидный народ на свете. Но Натаниэль расслаблением нервов не страдал, а потому развлекался вовсю. Он то и дело отбегал в сторону, склонялся над могилами и, гогоча как больной гусак, вслух читал выбитые на них эпитафии. – Нет, это просто шедевр, а не надпись! – восторженно орал он, беспардонно нарушая священную кладбищенскую тишину. – Сейчас я вам его оглашу в моем вольном переводе, я же все языки знаю! – он прокашлялся и пафосно продекламировал: Под спудом тяжким, грешный аз, Ты божью милость получил, Дыханьем смерти излечил И геморрой и псориаз. Оливия громко фыркнула. – А еще можно? – попросил заинтересовавшийся заупокойной лирикой Симон. Нат побродил между могил и нашел еще более пикантную надпись: Ты ушла навсегда. Все серьезно! Будь покойна на свете на том, И прости мне, что утром морозным Бегал я за тобой с топором. – Не верю! – взахлеб хохотала Оливия. – Ты нас просто разыгрываешь! На могилах такую белиберду не пишут! Ангел лукаво ухмылялся: – Может, и не пишут, зато у вас от моих шуток весь страх как ветром сдуло, – похвалился он. – Да еще обнаружилось что я – совсем неплохой психотерапевт. Вот послушай еще… – он нагнулся к следующему надгробию: Спи, мой друг, глубоким сном, Спят покойнички кругом, Будь же умницей, бай-бай, Из могилки не вставай. Оливия уже икала от смеха. Тихонько хихикал Симон. И даже трусиха Ариэлла слегка порозовела и начала улыбаться. – Благодать-то какая вокруг! – ангел бесцеремонно погладил тяжелый резной крест. – Никакого ущерба экологии, тишина, красота. Все спят, и вставать из могил никто не собира… – его слова внезапно оборвал громкий зловещий треск. – Что это? – попавшей в мышеловку мышкой пискнула Ариэлла. Оливия выпучила глаза. Плита на ближайшей к ним могиле медленно развалилась надвое. Из свежего пролома высунулась костлявая рука, прикрытая лохмотьями полусопревшего савана. Черный, гнилой ноготь указал прямо на ангела, застывшего от ужаса и не способного сдвинуться с места. Ариэлла дико завизжала. С грохотом обрушилась изящная белая статуя, стоящая возле аллеи и из земли начала неловко выкарабкиваться изъеденная червями дама, облаченная в смердящие остатки некогда роскошного платья. Траурные надгробия лопались одно за другим, выпуская наружу своих зловещих обитателей. От одних давно уже остались только источенные временем кости, другие – совсем свежие, внушали отвращение видом своих пожелтевших, раздувшихся тел. – Господи! – шокировано выдохнула Оливия. – Неужели настал конец света? Симон эпилептически затрясся, глаза его закатились: – … и наступит смутное время. Воссияет на небосклоне звезда по имени Полынь – предвестница конца света. Разверзнутся хляби небесные, хлынут из Ада исчадия тьмы, а мертвые восстанут из могил… – начал кликушествовать он. Ариэлла визжала не переставая, кулем повиснув на шее Оливии. Первым пришел в себя Натаниэль. Он перепрыгнул через яму в земле, оттолкнул шаткий скелет, от души угостил хлесткой оплеухой облепленную червями красотку, пнул ногой дряблого зомби и схватил за плечо впавшую в ступор валькирию. – Бежим! – гаркнул он ей прямо в лицо. – Лив, да приди же ты в себя! |