
Онлайн книга «Наследие великанов»
– Мы тебя любим, Урбек! – Мы всегда тебя любили! – Помнишь, ты плюнул в меня жвачкой? Я её до сих пор храню! – А у меня рука была сломана в двух местах! – Это тебе Шпрота битой врезал. – Не мешай, вдруг он от жалости не станет меня убивать? – Урбек, ты лучший! Устоять под напором обожания было чрезвычайно сложно, но Кумар справился. Остался холоден – в душе, а специально для публики пустил слезу из левого глаза. – Я вам верю, верю и тоже… гм… хорошо к вам отношусь, дорогие мои. Очень хорошо отношусь. – То есть трогать не будешь? – с подозрением осведомился народ. – Пока нет. Шапки слегка расслабились. Но именно слегка, поскольку пулемётный ствол и два вооружённых до зубов хвана не позволяли им успокоиться по-настоящему. Да и следующая фраза, говоря откровенно, прозвучала несколько двусмысленно: – Я хорошо к вам отношусь и потому примчался сразу, как только узнал о вашей беде! – У нас беда? – вновь насторожился народ. – Что случилось? – Вешать будешь? – Когда вешают, это не беда, а репрессии, – сообщил чересчур умный Шибзич. – А для народа? – уточнил Штекер Гнилич. – И для народа репрессии. – Репрессии – это когда палачей потом вешают, – подумав, сказал какой-то Дурич. – А когда палачи над народом измываются – это беда. – Беда, – подтвердил Урбек, умело доводя простодушных слушателей до исступления. – Я услышал, что ваш горячо любимый фюрер тяжело болен… – Мля! – выдохнул Кувалда и горестно посмотрел на близнецов. Те переглянулись, и Лебра неуверенно поинтересовался: – Это правда? – Мля! – разочарованно повторил одноглазый, сообразив, что защищать смертельно больного вождя ушлые шасы не станут и «ЭлектроБарыгу» свернут. – И в этот трудный час я решил быть с вами, со своими друзьями, – продолжил Урбек. – Давайте вместе обсудим, кто сможет стать следующими великим фюрером вашей великой семьи! – Чётко выверенная пауза. – И перестанет вас обманывать с помощью ужасного Интернета. И посмотрел на молодых сородичей. – Мля! – выдохнул Майно. – Мы не верим в Интернет! – взвыли Шапки, наблюдая за движениями пулемётного ствола. – Интернет – зло! – Давайте сожжём «ЭлектроБарыгу»! – предложил Утюг. – Как ты его сожжёшь, если его нет? – резонно спросил Штекер. – От него только деньги есть. – А деньги поделим, – ощерился Утюг. – Делить ничего не будем, – строго произнёс Урбек, со значением глядя на близнецов и побелевшего от растерянности Кувалду. – Давайте лучше начнём мирную политическую акцию. На этих словах хваны одновременно положили верхние конечности на автоматы. Народ замер. * * * Москва, Ростокинский проезд, 3 июля, воскресенье, 17:51 – Егор, мне срочно нужен этот чел, – произнёс Сдемир, бросив быстрый взгляд на наручные часы. – Ты обещал… – Барон, прошу вас, оцените обстановку, – попросил Бесяев, изо всех сил стараясь быть вежливым. – В городе готовится крупнейшая в этом году политическая акция, челы высыпали на улицы… – Я видел. – …видеокамеры фиксируют огромные толпы, десятки тысяч лиц, и среди них – множество тех, кто похож на вашу, будем откровенны, весьма посредственную фотографию. Я мог бы пересылать вам все получаемые отклики, но вы утонете в их проверке. Поэтому я приказал ждать хотя бы восьмидесятипроцентного совпадения… – Я вас понял, Егор, спасибо, – перебил Бесяева барон. – Я жду. – Можете на меня положиться. Сдемир отключил телефон и пробормотал: – Надеюсь… И вернулся к машине, за рулём которой его терпеливо дожидался старый штаб-сотник Лобан – самый верный, самый надежный солдат дружины домена, служивший ещё отцу юноши. Пока Сдемир говорил по телефону, Лобан следил за дорогой, тщательно разглядывая – в том числе и через «различитель» – каждую проезжающую машину, и, когда молодой люд приблизился, доложил: – Нужного грузовика не было. – Опаздывают… – Вы уверены, что они приедут? – Безусловно. Лобан знал о Сдемире много, но не всё, например о своём договоре с Яргой молодой барон старику не рассказал, и потому штаб-сотник полагал, что сейчас они исполняют приказ Всеведы. Именно поэтому Сдемир назначил встречу на Ростокинском проезде, совсем недалеко от Лосиного острова: Лобан подумает, что груз прибыл из дворца, а масаны решат, что груз направится во дворец. И он, никого не обманывая, но не говоря всей правды, добьётся того, что все помощники будут иметь неправильное мнение о происходящем. Но масаны отчего-то не торопились, задерживаясь уже на целых полчаса. – Я звонил три раза, – ответил Сдемир на вопросительный взгляд штаб-сотника. – Никто не берёт трубку. – Разве это не подозрительно? – мрачно спросил старик. – Очень подозрительно, – подтвердил барон. – Что будем делать? Сдемир знал, что нужно: отправиться в логово Носферату и узнать, что случилось, но делать это у него не было никакого желания, поскольку слишком высока была вероятность того, что на Расторгуевском их поджидает засада. «С другой стороны, если Ярга узнает, что я и пальцем не пошевелил, чтобы спасти груз, он оторвёт мне голову…» А значит, выхода нет. Сдемир выругался, вернулся в машину и распорядился: – Едем на Расторгуевский. * * * складской комплекс «КумарКаргоЭкспресс» Москва, улица Левобережная, 3 июля, воскресенье, 18:14 – Мля, Копыто, зачем мы здесь? – недовольно осведомился Иголка, нервно глядя на проплывающий за окном пейзаж. Знакомый настолько, что лучше бы его сейчас не видеть, потому что теперь этот пейзаж стал опасным. – Как это зачем? – удивился уйбуй. – Бизнес делаем. Или забыл, откуда деньги на вискарь берутся? – Какой ещё бизнес? – возмутился скандалист. – Это ты забыл, что Кувалда велел всю добычу в «ЭлектроБарыгу» нести! – И платят у одинаковых шасов больше, – добавил Контейнер. – Барыга этот, электрический, мне очень даже нравится. Откровенно говоря, «электрический барыга» нравился всей семье, во всяком случае той её части, на чей товар отыскались покупатели, так что в этом смысле здоровяк не был оригинален. Но сейчас его замечание стало не только политически выверенной одой мудрому фюреру, но и намёком, который тут же расшифровал Иголка: |