Книга Завтрак в облаках, страница 38 – Алла Иошпе

– Жили сложно. Лишены были всего: работы, съемок, конечно… Ведь сцена – это «идеологический фронт». Вольнодумие здесь не допускается. Вообще не хочется об этом вспоминать и рассказывать. Давайте сменим тему.

– Правда, что вы пишете песни? И стихи, и музыку?

– Правда. Начала с песен. В тот период, когда нам никто из профессионалов песен не писал. Думали, мы навсегда будем запрещены. Да и мы так думали. И где мы эти песни пели бы тогда?! Но все равно я стала писать сама. И как оказалось, не зря. Через многие годы нам это пригодилось.

– Наверно, это были грустные песни?

– Отнюдь. Не очень веселые, правда. Но и не печальные. Лирика. И многое из того нашего времени мы поем до сих пор. Эти песни любят. «Скрипка», «Снова танго», «Дороги артистов».

– О вас много пишут. С интересом пишут. Даже с любовью. А вы не устаете давать интервью?

– Иногда. Но всегда спрашиваем, что за издание интересуется нами. Часто это знакомые газеты, журналы… даже глянцевые. Вот и известный Андрей Малахов в своем эксклюзивном «СтарХит» разродился большой статьей. Правда, потом в личном разговоре заявил: будь у нас с мужем какие-нибудь конфликты, скандалы или разводы, он посвятил бы нам целую свою «Пусть говорят». А так – «слишком уж у вас все хорошо», говорит.

Ну уж простите, Андрюша! Разве это «все хорошо»?! Хорошо – около десяти лет под запретом? Без сцены?! Без музыки?! Без работы и денег? Только напомню, что значило в ТО ВРЕМЯ сдать партбилет. А сдать его надо было – нельзя такую ценность в эмиграцию вывозить! А Стахан сдал. Вот и объявили нас тогда врагами Родины. А так – все хорошо, прекрасная маркиза! Вот, все-таки опять об этом. А не хотелось бы больше. Тем более что сейчас мы не обойдены вниманием к нашим персонам.

– Да, действительно, про вас много писали. И сейчас тоже?

– Конечно. Сейчас особенно. Например, газета «МК» всегда реагирует на наши успехи и «подвиги». О наших предстоящих концертах, о Ханукальных вечерах (мы ежегодно организуем и проводим их), о наших юбилеях, новых книгах и дисках – обо всем расскажет… И мы искренно благодарны «Московскому комсомольцу» за интерес к нам.

Вообще, если честно, пишут про нас действительно много. И многие. И пока что по-доброму. Хотя. Однажды, когда я в очередной раз оказалась в больнице… Кстати – совсем некстати! Ведь скоро наш юбилейный концерт! И не где-нибудь, а в Доме музыки, в Светлановском зале. Уже афиши по всему городу! Уже и на ТВ реклама – наконец-то! А тут! В газете: «Алла Иошпе в больнице… не может ходить. Неизвестно, когда…» И так далее.

Кто мог дать эту информацию? И зачем?! Но кто-то дал. И зачем-то. И кто-то нарушил тайну медицинскую. О неразглашении. Кому-то это было нужно. Именно перед таким концертом.

Но все же аншлаг был. Даже дочка наша сидела на ступеньках – свободных мест не было. Как сказал когда-то главный администратор Одесской филармонии знаменитый Козак, «хотите, чтоб родственники в зале сидели? Не надо делать аншлагов!»

Но мы их делали.

Нас спрашивают:

– Вы волнуетесь перед концертом?

– А как же! Всегда перед концертом волнуешься. Прежде всего – сколько народу будет? Нам всегда нужен аншлаг – избалованы мы. И как бы ни были готовы, все равно волнуемся. Ведь концерты не бывают одинаковыми. Хотя и опыт есть, и всё не в первый раз, от сюрпризов никто не гарантирован. Концерт – существо живое. И непредсказуемое. С неожиданностями и потому – с импровизацией. Если что-то пойдет не так, выкручивайся сам. То, что происходит во время концерта на сцене, не повторишь, как песню, на бис. Как кинофильм не прокрутишь еще раз. Или – как «прямой эфир» на ТВ.

На сцене может случиться всякое. Были случаи, свет гас. А значит, нет электричества! То есть и микрофоны отключены! Понимаете, что это значит для эстрадного певца? Но – не для нашего Стахана Мама– джановича Рахимова. Он отставит в сторону неработающий микрофон и прекрасно запоет. Этот – может! А я свои стихи читаю, если что. И шутить могу с залом сколько угодно. Пока не включится свет.

А однажды во время концерта на сцену вышла кошка. Села. Стала слушать. И все, конечно, смотрели на нее. Что кошка! И петух на сцену выходил, сволочь! И бабочка вокруг меня во время песни летала…

Вот тут уж – в таком случае – все в твоих руках.

Тут уж твой выход, артист! Выкручивайся!

– Вы ведь счастливая семья? Ведь бывают и в счастливых семьях ссоры?!

– Конечно. И наверно, чем счастливее семья, тем сильнее и горше ссоры. Очень уж обидно, когда любимый человек посреди счастья вдруг наносит тебе обиду. Этого никогда не ожидаешь ни от любимых, ни от любящих.

– Можете рассказать, как у вас было?

– Ну нет. Зачем же? Во-первых, это все было давно. Когда молодыми были. И все было тогда для нас слишком серьезно. Всегда слишком серьезно. По пустякам мы не ссорились. А вообще у меня есть правило, да и совет семьям молодым: никогда не возвращайтесь к старым ссорам. Вот я и не возвращаюсь. Тем более что и не помню. Почти.

Да и ссоры наши были только до первого нашего концерта. Так что… Судите сами, как можно злиться, когда стоишь рядом друг с другом на сцене, перед обожающими тебя зрителями, и поешь то, что мы пели?!

Я:

Он:

Оба:

И поешь… хоть и в обиде. И не хочешь смотреть на него… а музыка… и все такое. Ну как тут не посмотреть?! А как посмотришь… в его такие узбекские глаза… А он – в мои, такие… не узбекские. И все.

Какая уж тут ссора.

– Простите, можно вопрос очень личный?

– Попробуйте.

– А вы со Стаханом никогда не хотели развестись?

– Я – точно нет. А он… не думаю. Когда его спрашивают об этом, он рассказывает известный анекдот от Бориса Брунова, где на этот вопрос муж отвечает: «Развестись – нет. Убить – да!»

Вообще-то мужчине, наверно, больше нужна свобода. Для самоутверждения, что ли. А мы с моим все время вместе. Вместе и на концерте, и дома, и в гостях, и в отпуск. Но для нас это естественно. Это наш микроклимат. И петь, и жить. Главное, чтоб мужику было в доме интересно. Нескучно. Вот я и не даю ему скучать.

Да и сама не скучаю с ним.

…Надо сказать, все эти интервью, статьи… все это могло бы образовать огромные тома воспоминаний. И даже – признаний. Для нас, которые вот уже больше полувека посвящают себя этому святому ремеслу, зрителю и друг другу, это приятно.