Книга Восхождение, страница 120 – Борис Сопельняк

Когда мсье Жак добрался до Верне, его было не узнать – так он был измучен, опустошен и измотан. Как он ни храбрился, как ни старался держаться молодцом, но след Освенцима в душе был таким кровоточащим, что впору подаваться в монахи и до конца своих дней замаливать грехи. Кто знает, быть может, «Майор с косой» и оказался бы среди бенедиктинцев или францисканцев, если бы не вооруженное нападение на концлагерь, когда надо было не страдать и заниматься самоедством, а отражать атаки неизвестно откуда взявшихся партизан.

На самом деле все было проще простого. Когда Гостев и Маркин добрались до лыжной базы, где залечивали раны остатки разгромленного отряда маки, первое, что они сделали, отправились к синдику Роблесу. Тот уже был в курсе дел, по крайней мере, об аресте президента Скосырева знал и был этим не просто возмущен, а взбешен.

– Как они посмели?! – меряя огромными шагами нависший над пропастью балкон, ругался он. – Лягушатники, импотенты, негодяи! Арестовать и бросить в концлагерь президента независимого государства – такого себе не позволяли даже немцы.

– Погоди-погоди, – остановил его Гостев. – Ты сказал, что Борис в концлагере. Откуда ты это знаешь?

– Да все оттуда же, – кивнул Роблес на радиоприемник. – Час назад передали, что Бориса Скосырева бросили в Верне.

– Так-так, – азартно потер руки Гостев, – это уже кое-что. А? Что скажешь? – обернулся он к Маркину.

– Скажу, что не надо суетиться, – погладив начинающий розоветь шрам, рассудительно промолвил Маркин. – Дело мы задумали серьезное, и к нему надо как следует подготовиться.

– Я с вами, – решительно заявил сразу все понявший Роблес. – Созову Совет земли и пойду громить этот чертов Верне.

– Совет земли? – не понял Маркин. – Что еще за Совет?

– Это такой орган власти, в Андорре он существовал с древних времен. Ну, что-то вроде парламента, состоящего из представителей всех долин. В нынешней ситуации, когда законно избранный президент не просто свергнут, а нагло арестован жандармами соседнего государства, с которым Андорра не находится в состоянии войны, – случай, как вы понимаете, беспрецедентный, Совет земли будет выполнять функции временного правительства. Само собой разумеется, до тех пор пока не освободят Бориса Скосырева или не будет избран новый президент. До этого, я уверен, не дойдет, но без правительства даже такому маленькому государству, как Андорра, нельзя.

– Толково, очень толково, – одобрил его решение Гостев. – Государству без правительства, как, впрочем, и партизанскому отряду без командира, никак нельзя. Но и командир без хорошо вооруженного отряда тоже ничего не стоит. Я вот, например, командир, у меня есть десять проверенных в боях парней, но на всю эту команду – один автомат и три позаимствованных у испанцев карабина.

– Были бы деньги, а за оружием дело не станет, – как о чем-то само собой разумеющемся бросил Роблес.

– Да? – оживился Гостев. – Это возможно? Денег-то у нас куры не клюют, можно сказать, вся казна Андорры, а вот как их употребить в дело, не знаем.

– Зато знаю я, – распушил усы Роблес. – У меня есть выход на авторитетного и очень серьезного контрабандиста, он может добыть что угодно, лишь бы хорошо заплатили. Так что оружие у нас будет, причем французское: мой приятель доставит его прямо с петэновских складов.

– Тогда деньги делим пополам. Так как это казна Андорры, одну половину на государственные нужды отдаем тебе, а другую – на оружие. Согласен?

– По рукам! – хохотнул Роблес. – Вы пока что отдыхайте, а я на недельку-другую исчезну.

– Послушайте, Роблес, – думая о чем-то своем, обратился к нему Гостев, – а нельзя ли через вашего приятеля раздобыть план концлагеря? А то ведь атаковать обнесенную колючей проволокой цель, не зная, где и какие ворота, где и какая охрана, где вышки с пулеметами и все такое прочее, по меньшей мере глупо.

– Я спрошу, – пообещал Роблес и неожиданно бесшумно исчез.

– Мы тоже не будем сидеть без дела. Пойдем-ка к нашим ребятам, – позвал он Маркина, – надо кое-что обсудить.

Когда Гостев рассказал о плане нападения на Верне, подчеркнув, что в концлагере томятся в основном захваченные в боях партизаны, которые, несомненно, вольются в отряд, его люди тут же изъявили готовность атаковать Верне хоть с вилами в руках.

– С вилами не надо, – одобрил их порыв Гостев, – оружие у нас будет. А вот людей маловато, – оглядел он свой малочисленный отряд. – Нам бы еще человек двадцать-тридцать, – вздохнул он. – Но где их взять?

– А местные с нами не пойдут? – спросил кто-то.

– Им нельзя. Если бы даже и захотели, им никак нельзя, – развел руками Гостев. – Если об участии андоррцев в нападении на Верне пронюхает Петэн, это будет прекрасным предлогом для введения сюда войск и оккупации всей страны. Нет, такого подарка мы старику не сделаем! – погрозил он кому-то кулаком. – Мы поступим иначе. Во-первых, надо пробраться на нашу старую базу – помните, в пещерах – посмотреть, все ли там в порядке, и вернуть базу к жизни. Во-вторых, наведаться в близлежащие села: там есть наши люди, а пароли я дам, и поспрашивать, нет ли в окрестностях каких-нибудь отрядов маки. Если есть, установить с ним связь и направить на нашу базу.

Да! – спохватился он. – Чуть не забыл! О нападении на Верне – ни слова: вы не хуже меня знаете, что петэновские агенты шныряют повсюду, нисколько не удивлюсь, если окажется, что они есть и в отрядах маки.

– А оружие? – подал голос один из партизан. – Оружие-то будет, или все-таки захватить вилы?

– Будет! – твердо пообещал Гостев. – Это моя забота, и только поэтому я на некоторое время останусь здесь. А вы с утра пораньше отправитесь во Францию. Я всем дам денег, и вы, под видом оптовиков, якобы с целью закупки продуктов и их дальнейшей перепродажи в больших городах, будете попарно ходить из деревни в деревню.

Ребята в отряде Гостева были толковые и в течение двух недель они собрали на пещерной базе около пятидесяти уцелевших после массовых зачисток и злых, как черти, партизан: чтобы отомстить за погибших товарищей, они были готовы зубами рвать глотки французским фашистам!

Получив донесение, что отряд пополнился испытанными в схватках бойцами, Гостев с еще большим нетерпением стал вглядываться в изрезанный зубцами гор горизонт, ожидая появления каравана с оружием.

А когда он наконец появился, вместо того чтобы обрадоваться, стал ругать себя последними словами.

– Дубина! Дурак! Кретин! Осел! – колотил себя по щекам Гостев. – Тебе в солдатики играть, а не командовать!

– Что это с тобой? Какая муха тебя укусила? – ничего не понимая, пытался урезонить его Маркин.

– Какая, к черту, муха?! Мухи кусают тех, у кого мозги с извилинами! А если в этой дурацкой башке вместо извилин одни прямые, – бил он себя по лбу, – то что тогда?! Тогда мухи отдыхают, а хозяин котелка совершает глупые поступки.

– И что же ты такого совершил? – по-прежнему ничего не понимал Маркин.