Книга Двадцать три, страница 91 – Линвуд Баркли

Я был почти уверен, что знаю, что это такое. А вот знает ли Виктор – это вопрос. И если знает, то признается ли в этом?

Он покачал головой:

– Эмили держала тут разное барахло.

– Так вам неизвестно предназначение этого предмета?

Виктор пожал плечами:

– Понятия не имею.

– Мне кажется, это ловушка, – сказал я.

– Ловушка?

Я кивнул:

– Да. Для белок.

– Вот это да.

А затем мое внимание привлекло кое-что еще. Нечто торчащее из-за листа клееной фанеры, прислоненной к задней стене.

ПЯТЬДЕСЯТ

– Боже мой, Брэндон, что ты тут делаешь, черт побери? – спросила Саманта, когда обернулась и увидела вдруг своего бывшего мужа.

Он улыбнулся:

– Могу поспорить, ты никак не рассчитывала, что я тебя найду.

– Ты что, окончательно из ума выжил? Сбежал из тюрьмы? – сказала Саманта.

Брэндон покачал головой:

– Да ничего я не сбегал! Меня повезли повидаться с матерью, она лежала в…

– Знаю, – кивнула Сэм. – Какая разница.

– У нее был сердечный приступ, – продолжил он. – И лежала она в реанимации.

– Черт, – пробормотала она. – А я даже открытки ей не послала.

Брэндон вздохнул и придвинулся еще на шаг ближе.

– Не подходи ко мне! – воскликнула Сэм. – Стой где стоишь. Сделаешь еще хотя бы шаг, и я закричу. Богом тебе клянусь.

Он вскинул руки – якобы в знак того, что сдается, – и отступил на шаг.

– Ладно, ладно. Ну что ты злишься?

– Злюсь? Вот как? И это после того, что сотворили твои родители? И этот твой придурочный дружок Эд? – Сэм потянулась за пустым ковшиком, который стоял на плитке. Не бог весть какое оружие, но та лучше, чем ничего. Настоящее оружие в машине, но она стоит за палаткой.

Вот чем обернулась ее блестящая идея.

– Ты хоть понимаешь, какую дерьмовую кашу они заварили? – пронзительно взвизгнула она.

Брэндон покосился по сторонам.

– Чего разоралась? Сейчас разбудишь всех отдыхающих.

– А мне плевать!

– Послушай, – сказал он, – я понимаю, что они сделали. Наслышан об этом. Ко мне в тюрьму даже приходила полиция, допрашивали. Хотели знать, какое я имею к этому отношение.

Склонив голову набок, Сэм ждала ответа.

– Да никакого, – сообщил он. – Абсолютно никакого отношения. Я понятия не имел, что они там вытворяют.

– Вранье!

Он с понимающим видом кивнул:

– Что ж, не стану винить тебя за это слово.

Тут полы палатки раздвинулись, выглянул Карл. Сначала увидел маму и сказал:

– Вроде бы я слышал… – Потом он заметил Брэндона и воскликнул: – Папа!

– Оставайся там, – велела Сэм сыну.

– Я просто хотел посмотреть…

– Привет, малый, – сказал Брэндон, не двигаясь с места. – Как жизнь?

– Нормально, – настороженно ответил Карл. – Ты вроде бы должен сидеть в тюрьме.

Брэндон ухмыльнулся:

– Да, знаю. Просто решил прогулять маленько этот урок.

Карл рассмеялся. Но смех тут же оборвался, как только мать повторила:

– Я же сказала, полезай обратно в палатку и задерни молнию.

– Ладно, понял, – отозвался Карл и втянул внутрь голову, точно испуганная черепаха в панцирь.

– Погоди, – остановил его Брэндон. – Я хотел кое-что сказать тебе, Сэм, и хотел, чтобы Карл тоже это послушал.

Теперь из палатки торчал лишь любопытный нос Карла, часть лица тоже была видна.

– Он может выслушать все, что ты скажешь, задернув молнию, – заметила Сэм.

Брэндон бросил на нее умоляющий взгляд:

– Пожалуйста. Пять минут. Это все, о чем я прошу.

Сэм колебалась. Переводила взгляд с Брэндона на Карла и обратно. Она боялась за себя, боялась за сына, а вот Карл не выказывал ни малейших признаков страха. Похоже, он очень хотел услышать, что скажет отец.

– Пять минут, – решила Сэм.

Брэндон с важным видом кивнул, набрал в грудь воздуха, словно собрался произнести целую речь:

– Итак, тебе хотелось бы знать, почему я здесь, почему искал и выследил вас. Я не рассчитывал, что у меня появится такой шанс. Просто так уж получилось. Когда они разрешили мне навестить маму в…

– Надеюсь, она умрет, – вставила Сэм.

Брэндон не выказал возмущения.

– Понял. Ладно. Короче, они разрешили мне навестить ее в больнице, у меня появился шанс удрать, и я это сделал. Потому что хотел увидеть тебя и Карла. Поговорить с тобой. Я догадываюсь, все те письма, что я тебе писал, ты выбрасывала, не читая. А потому ты никак не могла узнать, что я хотел сказать тебе. Ну вот, я и решил, что уж лучше высказать тебе все с глазу на глаз при встрече.

– Да ты едва не убил того парнишку в больнице.

– Ничего подобного. Просто слегка придушил его, чтобы он вырубился, вот и все. Сейчас он в полном порядке.

– Четыре минуты, – напомнила Сэм.

– Так вот, я удрал из больницы, угнал машину и поехал на встречу с тобой. Очень уж хотелось попросить у тебя прощения. Сказать, что мне очень жаль.

Это последнее слово так и повисло в воздухе на несколько секунд.

– Жаль, – повторила Сэм.

Брэндон кивнул:

– Понимаю, наверное, это звучит глупо. Но я просто не знаю, что еще сказать. Мама… она совсем из ума выжила. Стала такой злой, мстительной… та еще мерзавка, не сомневаюсь. Превратилась черт знает в кого. И еще она страшно хитрая и подлая и норовит нагнать на людей страху, чтобы те плясали под ее дудку. Поэтому неудивительно, что она науськала Эда, чтобы тот помог ей заполучить внука. А он просто тупица. Да, он был моим другом, признаю, но ума у него не больше, чем у горохового стручка. Лично меня пугает другое. То, что она и отца сумела втянуть во все это дерьмо.

Брэндон опустил глаза, оттер грязь на ботинке о траву. Теперь Карл высунул из палатки уже всю голову.

– Они рассказали мне обо всей этой истории. Как они пытались схватить Карла у школы. Как потом Эд примчался к тебе на работу и, это…

– Пытался меня убить, – закончила за него Сэм.

– Да, и об этом тоже. Но я ничего не знал, а если б знал, сделал бы все на свете, лишь бы их остановить. И даже если ты мне поверишь, даже если согласишься со всем, что я здесь наговорил, знаю, ты ни за что меня не простишь. Но я ничего такого и не прошу. А суть в том, что если б ты не связалась со мной, то никогда бы не связалась и с этой моей чертовой семейкой и моими идиотами дружками. Если как следует разобраться, я причина всех твоих бед и неприятностей.