
Онлайн книга «Сломленные ангелы»
![]() – Людей вроде Шнайдера, имеешь в виду? – я пожал плечами. – Он бы всех нас продал Каррере, Таня. Ты же знаешь, что это так, правда? Он бы спокойно наблюдал за тем, что делают с Сутьяди, и пальцем бы не пошевелил. – А, так ты собой гордишься, правильно я понимаю? – она ткнула рукой в сторону кратера, где умер Сутьяди, и залитого свежей кровью песка. – Думаешь, это вот какое-то твое достижение, что ли? – Ты что, собиралась дать мне умереть? Отомстить за Шнайдера? – Нет! – Да это не проблема, Таня, – я снова пожал плечами. – Единственное, чего я не могу уяснить, это почему я не умер. У тебя случайно нет соображений на этот счет? В смысле, как у местного эксперта по марсианам. – Не знаю. Я… я запаниковала. Как уже и сказала. Я подняла парализатор сразу, как только ты его уронил. И вырубила себя. – Ну да, я знаю. Каррера сказал, что ты была в нейрошоке. Он как раз хотел узнать, почему в нем не был я. И почему так быстро очнулся. – Может, – сказал она, не глядя на меня, – у тебя внутри нет того, что есть во всех нас. – Эй, Ковач. Мы оба обернулись. – Ковач, глянь, чего я нашла. Это была Вонгсават. Ее жук тащился с черепашьей скоростью. Перед ним ковыляла одинокая человеческая фигура. Я сощурился и увеличил кратность. – Глазам своим не верю. – Кто это? С моих губ слетел сухой смешок: – Кое-кто непотопляемый. Смотри. Ламонт выглядел мрачным, но в целом его состояние не сильно изменилось в худшую сторону со времени нашей последней встречи. Рваный китель был забрызган кровью, но, похоже, не его собственной. Глаза превратились в щелки, а дрожь несколько унялась. Он узнал меня, и его лицо осветилось. Он скакнул вперед, потом остановился и оглянулся на эскортировавший его жук. Вонгсават что-то рявкнула, и Ламонт снова двинулся вперед. Наконец он остановился в нескольких метрах от меня, странно приплясывая на месте. – Так и знал! – каркнул он. – Так и знал, что ты такое выкинешь. У меня ж на тебя дело заведено, я все про тебя знал наперед. Я тебя слышал. Слышал, но никому не сказал. – Нашла его в подполе оружейки, – пояснила Вонгсават, останавливаясь и слезая с жука. – Пардон, что задержалась. На то, чтобы выкурить оттуда этого субчика, ушло какое-то время. – Видел, слышал, – бормотал Ламонт себе под нос, яростно потирая хребет. – Дело на тебя завел. Ко-ко-ко-ко-ковач. Знал, что ты такое выкинешь. – Знал, значит? – спросил я угрюмо. – Слышал, видел, но не сказал. – Ну, тут-то ты и просчитался. Хороший политофицер всегда докладывает о своих подозрениях высшему руководству. Это написано в директивах. Я подобрал с консоли жука интерфейсник и выстрелил Ламонту в грудь. Это был неаккуратный выстрел, и он вошел в тело слишком высоко, чтобы прикончить сразу. Заряд разорвался на песке в пяти метрах за спиной Ламонта. Он шлепнулся на землю; из отверстия, оставленного пулей, хлынула кровь. Неожиданно политофицер нашел в себе силы встать на колени и усмехнулся мне в лицо. – Знал, что ты это устроишь, – сказал он хрипло и начал медленно заваливаться на бок. Кровь еще какое-то время текла, пропитывая песок. – Импеллер нашла? – спросил я Вонгсават. * * * Вардани с Вонгсават я велел пересидеть запуск бомбы за ближайшим утесом. На них не было брони, и терять время, упаковывая их в полисплав, мне не хотелось. А разорвавшись даже и на большом расстоянии, даже и в ледяном вакууме по другую сторону портала, ядерные заряды, которые нес жук, дадут такую дозу жесткого излучения, что любое незащищенное живое существо тут же станет в высшей степени неживым. Конечно, исходя из предыдущего опыта, можно было предположить, что портал поведет себя по отношению к непосредственной угрозе радиации примерно так же, как к непосредственной угрозе нанобов, а именно – устранит ее. Но предположение же могло быть и ошибочным. Да и в любом случае трудно предугадать, какая доза считалась у марсиан допустимой. А чего ты тогда тут расселся, Так? Костюм все впитает. Но дело было не только в этом. Сидя на жуке с «санджетом» на коленях и интерфейсником за поясом, подняв лицо к куску звездного неба, который, как окно в другой мир, открывал передо мной портал, я ощущал, как во мне медленно, преодолевая внутреннее сопротивление, вызревает решимость. Чувство фатализма было сильнее действия тетрамета – убежденность, что поделать больше в общем-то ничего нельзя и какой бы итог ни ждал меня в этой холодной пустоте впереди, придется им и удовольствоваться. Наверное, это все смерть, Так. От нее никуда не деться. Даже с тетраметом любая оболочка на клеточном уровне… А может, ты просто боишься нырнуть туда и снова оказаться на «Мивцемди». Может, начнем уже? Гаубичный снаряд выскочил из-под панциря жука достаточно медленно, чтобы можно было отследить глазами его движение, со слабым чмокающим звуком вошел в портал и скрылся меж звездами. Через несколько секунд пространство по ту сторону портала осветила белая вспышка взрыва. Линзы моей лицевой пластины автоматически потемнели. По-прежнему не вставая с сиденья, я ждал, пока световое пятно не поблекло. Если что-либо за пределами видимого спектра излучения и смогло просочиться назад, индикатор контаминационной тревоги на шлеме костюма не счел это достойным упоминания. Приятно, когда ты прав, м-м? Только какая сейчас разница… Я поднял лицевую пластину и свистнул. Вылетев из-за утеса, второй жук пропахал короткую борозду в песке. Вонгсават непринужденно совершила идеальную посадку, припарковав машину в параллель с моей. Из-за ее спины с медлительностью, говорящей о боли, с сиденья слезла Таня Вардани. – Ты говорила «два часа», Таня. Она не обратила на меня внимания. С тех пор, как я застрелил Ламонта, она не сказала мне ни слова. – Ну ладно, – я в очередной раз проверил трос, которым пристегнул к себе «санджет». – Не знаю точно, что тебе сейчас предстоит делать, но пора начинать. – А что, если ты не вернешься к сроку? – запротестовала Вонгсават. Я усмехнулся: – Не глупи. Если я за два часа не прищучу Карреру и не вернусь обратно, значит, я уже вообще не вернусь. Ты прекрасно это понимаешь. После чего захлопнул лицевую пластину и врубил двигатель. Нырок в портал. Гляньте-ка – проще простого, как будто падаешь. Наступила невесомость, и мой желудок поднялся к горлу. Вдобавок закружилась голова. Снова, е-мое, здорово. В этот момент Каррера сделал свой ход. |