Книга Голос сердца, страница 100 – Юлия Богатырёва

— «Я передам моим сородичам наш разговор» — после чего он нырнул под воду.

— Что он сказал? — тут же хором поинтересовались дрессировщики.

— Ну, я объяснила ему, как смогла, что сейчас других дельфинов вылечить не смогу и попросила подождать. По-моему он понял, сказал, что передаст наш разговор своим сородичам. Еще мне показалось, что он знаком с вашим директором. Он думает, что это ваш вожак — улыбнулась я и встала с бортика. От долгого сидения у меня затекли ноги. Я почувствовала сильную усталость, и закружилась голова. Наверное, это отразилось на моем внешнем виде, так как Адам вдруг оказался рядом, обняв одной рукой за плечи, и участливо спросил:

— Все нормально? Может, пирожок?

— Да, это было бы здорово. — устало улыбнулась ему я, и тут же получив указанный предмет, принялась жевать.

— Интересно, Ольга, как же вам удалось объяснить дельфину всю нашу бюрократию? — поинтересовался Марат.

Прожевав большой кусок, я ответила:

— Давайте обсудим это не здесь, а в другом месте — здесь слишком тесно и уже нечем дышать. Я понимаю, что вы мало что увидели и совсем ничего не услышали из нашего разговора, поэтому я готова вам все подробно объяснить, например, за чашкой чая. Если вы не против.

— Мы даже готовы поделиться пирожками — весело добавил Адам.

— А-а-а, ну раз так — тогда конечно — протянул Марат, добродушно усмехаясь, и все засмеялись.

Мы гурьбой вывалились из комнаты Кипера, но не успели сделать и двух шагов, как до меня донеслась чья-то яркая мысль: «Ольга!». Я резко затормозила и остальные удивленно на меня оглянулись.

— Меня кто-то позвал — сообщила я и пожаловалась — никак не могу к этому привыкнуть…

— Кто? Антон? — спросила Анна.

— Да нет, на него не похоже. Какой-то другой дельфин. По-моему зов шел оттуда — я указала на дверь, расположенную через одну слева от той, из которой мы только что вышли.

— Там у нас Тим — пояснила дрессировщица — Он моложе Антона и очень любознательный. Так что вполне мог позвать… Пойдешь? — с интересом спросила она.

— Почему бы и нет? — я пожала плечами и зашагала к указанной двери.

Все дружной толпой двинулись за мной, и вскоре мы оказались в комнатке, являющейся точной копией предыдущей. Дельфин уже ждал нас, высунув голову за бортик и чуть ли не подпрыгивая от нетерпения. Он первым послал мне волну приветствия и благодарности за то, что я пришла, прислав свой образ:

— «Я — Уилер» — выглядел он при этом довольно бодро, с первого взгляда и не скажешь, что его травят плохой едой.

Мысленно ему улыбнувшись и поприветствовав в ответ, я сложила ему руки на голову и поинтересовалась:

— «Ты меня звал? Зачем?»

В ответ перед моим внутренним взором быстро замелькали образы. Там было много разных людей всех возрастов. И все они что-то делали. Взрослые и дети смеялись, разговаривали, ругались, плакали… Все это сопровождалось эмоциями любопытства и какого-то аналитического интереса со стороны дельфина. В конце же прилетела мысль:

— «Я наблюдаю за людьми. Исследую. Но мне многое не понятно. Поможешь разобраться?» — как ни странно мысли Уилера звучали для меня намного четче и яснее, чем мысли Кипера. Они казались максимально приближенными к человеческой речи, и понимать их было на порядок легче.

— Что он говорит? — не выдержала Анна затянувшегося молчания. Я с улыбкой пояснила:

— Похоже он ученый. Исследует людей. Хочет, чтобы я пояснила ему некоторые особенности нашего поведения.

— О-о-о-о! — удивленно протянула девушка. А я даже не оборачиваясь почувствовала как у всех присутствующих от изумления вытянулись лица.

— «Почему я так хорошо тебя слышу?» — спросила я дельфина, послав ему волну радостного удивления и не отвлекаясь больше на людей — «Это потому, что ты изучаешь нас?»

От Уилера прилетел утвердительный ответ, сопровождаемый образом: голова человека и рядом дельфинья. От человеческой головы неровными волнами идет какое-то излучение. И от дельфиньей головы тоже идет похожее излучение, только волны там более ровные и мелкие. Вдруг излучение дельфина стало постепенно меняться, становясь все больше похожим на человеческое. Все это визуальное пояснение сопровождалось пояснением словесным:

— «Я настроил свой мозг на ваши мысли, чтобы лучше понимать вас. Но даже это не всегда помогает. Так ты поможешь?»

— «Конечно! С радостью!» — с энтузиазмом согласилась я. Вдруг у меня перед глазами все поплыло и виски сдавило от боли.

— ОЙ! — вскрикнула я и схватилась за голову. Адам в мгновение ока оказался рядом со мной и, тревожно заглянув мне в глаза спросил:

— Оль, может уже хватит, а? Ты и так сегодня много общалась. Давай ты в другой раз с ним поговоришь, ладно?

Мне не хотелось прерывать беседу с Уилером, когда началось самое интересное, но я вынуждена была признать, что Адам прав, поэтому, чувствуя в голове тупую ноющую боль, неохотно послала дельфину-ученому волну сожаления:

— «Извини, друг. Давай поговорим в другой раз. Мне непривычно разговаривать мыслями. И я уже сильно устала»

— «Хорошо» — прилетел разочарованный ответ, но тут же сменился волной нетерпеливого любопытства — «Только один вопрос: ты с ним пара?» — и в сопровождающей картинке я увидела саму себя и Адама, который встревоженно присел рядом со мной. Вокруг каждого из нас была какая-то цветная дымка, видимо аура. В тех местах, где наши ауры соприкасались, они как бы сливались и проникали друг в друга, цвета становились ярче и насыщеннее. Выглядело это очень красиво.

— «Что?» — я так удивилась подобному интересу со стороны дельфина, что даже головная боль слегка утихла. Но Уилер, видимо, решил, что мне непонятен сам вопрос и перефразировал:

— «Ты и он, вы вместе на всю жизнь?» — картинка тоже сменилась. Теперь мы с Адамом стояли рядом друг с другом и держались за руки, разноцветное излучение от каждого из нас сливалось в одно облако, а вокруг нас прыгало много маленьких Адамов и Оль.

Увидев это, я покраснела как рак, и от меня самопроизвольно пошла эмоциональная волна возмущенного отрицания:

— «Нет! Мы не пара. Мы — друзья!» — я мысленно зачеркнула образ «счастливой семьи», которую нарисовал дельфин, и создала свой: я стою рядом с Адамом, но наши ауры не сливаются, а остаются отделенными друг от друга и всего лишь соединяются между собой множеством тонких нитей. Потом я решила показать ему, что у Идолбаева уже есть пара: я представила Адама и Маринэ (так, как я нарисовала ее себе в своем воображении по ее описанию) и объединила их ауры в одно облако, как на картинке у дельфина, подумав:

— «Мы не можем быть „вместе на всю жизнь“, так как у моего друга уже есть пара» — мысль получилась довольно грустная. Я этого не хотела, но так уж вышло. Если речь и внешнее проявление эмоций я умела контролировать более-менее хорошо, то с мыслями так не получалось (видимо с непривычки). От дельфина прилетело недоуменное недоверие, и он тут же задал следующий вопрос: