Онлайн книга «Империя Гройлеров»
|
А что касается фактической утраты территории… «Нам землицы хватит, у нас всего с избытком», – смиренно и беспечно говорили курщавельцы. Ушла пыльца – ушла вслед за ней и массовая куриная слепота. А для тех, кто был серьезнее других поражен коварным биологическим оружием, профессор Алектор изобрел и сам смастерил очки-пенсне (в том числе – и для себя). Очки быстро вошли в моду даже у некоторых остроглазых, и все остались довольны… Но приключилась очередная, на сей раз – всамаделишная война с грозным Княжеством Хищных Зубастиков. Здесь предпочитали совершенно дикий образ жизни – в земляных норах. У князя-директатора – Великого Хоря – нора была огромная, со множеством тайных и явных ходов. Ископали ее в специально насыпанном холме, и главное отверстие, в которое иногда высовывалась огромная клыкастая морда директатора, грозно раззявилось над главной площадью страны. По ночам в сторону Холма смотреть попросту боялись: если у Великого Хоря случалась бессонница, то из черной дыры, словно из утробы дзота [9], высверкивали два кроваво-красных огонька. Эти огоньки повергали припозднившихся жителей в столбняк, из которого выйти можно было в лучшем случае через сутки, а то и двое. В пещере Великого Хоря проводились заседания приближенных, а затем князь-директатор из отверстия, именуемого в особо торжественных случаях «трибуной», вещал собравшимся на площади подданным об очередных нововведениях во всеобщем бытии. Как же дошли до такого, с позволения сказать, жития-бытия крысы, хорьки, опоссумы и бобры, населяющие довольно-таки обширный остров? С чего все это началось – кровопийство, живоглотство, пожирание всего, что шевелится? Сейчас об этом уже мало кто вспоминал, а если и вспоминали, то пугались собственных мыслей и надолго замыкались в себе. Когда-то, еще не так давно, остров изобиловал птицами самых разных пород – от воробьев до куропаток. Жили здесь в своих норках и безобидные суслики, и сурки, и мыши – тьма тьмущая мышей, вплоть до летучих! Крысы и опоссумы довольствовались личинками насекомых, вкусными кореньями, правда, иной раз покушались на птичьи яйца – разоряли гнезда. Но чтобы вот так взять и сожрать пернатого или мохнатого жителя своей земли – нет уж, увольте… На это иной раз были способны разве что хорьки, да и то – редкие из них, достигшие повышенной злобности и размера. Откуда взялся на этом дивном острове неведомый доселе персонаж, именующий себя Великим Хорем, из какого чертополоха выполз он на беду всему живому? Существо с неизвестной родословной, непонятным происхождением и сомнительной породой объявилось на острове внезапно, будто каким-то волшебным образом десантировалось на парашюте или выползло на берег из некоей подводной лодки. Великий Хорь сразу же, без каких-то объяснений своих притязаний, объявил себя главным на всей этой омываемой морем территории. Усомнившиеся в праве Хоря называться князем-директатором (а таковых, надо сказать, было совсем немного) просто исчезли… Исчезли в необъятной утробе этого страшного существа. И крысы, опоссумы, да и тучные бобры как-то не сговариваясь признали над собой власть Великого хоря. – Лучше уж князь-директатор с железными зубами и прожорливым брюхом, чем это надоевшее всем безвластие, – говорили они, чтобы скрыть истинную причину своего безропотного подчинения – страх быть съеденными, сгрызенными, перемолотыми челюстями нового властелина. А так получалось, что вроде бы Великий Хорь получил свой титул по обдуманному, осознанному решению всего населения острова, что это было свободным волеизъявлением мохнатых и пернатых. Дескать, могли бы и не согласиться, но подумали-подумали… Одни лишь хорьки совершенно искренне приветствовали введенную на острове директатуру, ведь новый властелин именовал себя чуть ли не таким же хорьком, как они сами. Понятно, что называться хорьком князю-директатору неприлично, вот он у возвеличил себя до грозно звучащего имени Хорь. Но, в общем-то, наш сородич, свой, можно сказать – одного помета… Хотя на хорька он походил так же, как слоненок на мамонта. То есть – наоборот, как мамонт на слоненка. С момента прихода Великого Хоря к власти в стране было принудительно введено всеобщее кровопийство и мясоядение. Хорьки были главными застрельщиками смертоубийства птиц – сначала мелких, затем – покрупнее. Князь-директатор открыл хорькам глаза на их собственные глаза: выяснилось, что по ночам любой хорек мог излучать взгляд, парализующий пернатых. Не жизнь, а сплошное удовольствие! За ними и крысы оценили прелесть вкушения плоти и теплой крови пернатых обитателей острова. Опоссумы, которых чуть ли не принудительно заставили есть убоину, пожевали-пожевали да и сказали: – Ммм! Да это вкусно! И быстренько превратились в преданных слуг Великого Хоря. Кто из птиц не успел улететь в неизвестность – был съеден в считанное время. Настала очередь мышей, сусликов и сурков… И вот пришло время, когда… – Мы уже пожрали почти все живое на всем нашем острове, – заявил ближним соратникам Великий Хорь. – Скоро все мы – крысы, опоссумы и хорьки, начнем пожирать друг друга! – Да-да, о Великий Хорь! – исступленно рычали приближенные. – Вы этого хотите? – возопил Великий Хорь. – Нет, нет, о повелитель! – жалостливо пищали соратники. Великий Хорь появился в отверстии своей норы, под которой, на обширной поляне, уже заранее согнали все зубастое население княжества – при этом, надо сказать, смрад стоял над этим сонмищем тот еще… – Вам хочется свежей куриной крови? – почти что драконовским рыком обратился директатор к своей нации. – Да-а-а! – громогласным всхрапом выдохнуло сонмище. – Вам хочется свежего куриного мяса? – истерично выкрикнул в пространство Великий Хорь. – Да-а-а! – содрогнулась площадь от рева сотен глоток. – Тогда – война против Куростана! Там еды на всех и на века! – нескладно возопил Великий Хорь, вздернув когтистую лапу. – Война! Война! Война! – волнами зашлось сонмище. Бобры имели в Княжестве Хищных Зубастиков экономическую и, отчасти, политическую автономию, поскольку заставить их превратиться в мясоедов и кровопийц так и не удалось. Они питались древесной корой и корешками и категорически не пожелали испробовать свежей плоти. Запершись в своих плотинах-крепостях, возведенных на малых реках острова, бобры скалили свои огромные зубы и не подпускали к себе полчища крыс, опоссумов и хорьков. Посланный для переговоров с князем-директатором старейший бобр по имени Добр тактично объяснил Великому Хорю упорное нежелание следовать поговорке: «с хорьками жить – мясо кушать да кровь пить». – Князенька, мы не против твоей власти над островом, только оставь ты нас такими, какие уж мы уродились. Иначе нам никак нельзя будет. |