Онлайн книга «Империя Гройлеров»
|
– Для кого вяжем-то? – крикнула ей вслед мамаша Коко. На нее тут же со всех сторон зацыкали: это было уже слишком, перебор… Председательский насест временно занял, со всеобщего одобрения, профессор Алектор – все прекрасно понимали, что, пожалуй, только он один из всех присутствующих окольцовцев мог быть абсолютно беспристрастен в отношении кур Тизанской породы. Профессор поднялся, долго протирал пенсне, тщательно отсморкался. – Ну, учитывая весьма и весьма убедительный довод присутствующих здесь кур Тизанской породы… Это я насчет их постоянной работы над самосовершенствованием… – Ставьте на голосование, уважаемый Алектор! – донеслись возбужденные петушиные голоса, которые уже не чаяли, как бы поскорее выбраться отсюда, взяв под крылышко какую-нибудь цыпочку. – Ставлю на голосование, – кивнул профессор. В результате подсчета голосов куры-Тизанки получили сразу три серебряных колечка в палате «Куриные мозги». Первое, естественно, досталось мамаше Коко, второе – миниатюрной Хи-Хи, а третье – вальяжной Ку-Ку. Так ее прозвали за то, что она здорово наблатыкалась «кидать» петухов, строивших ей «куры» и предлагавших шуры-муры. Пшено и червей эта курица-Тизанка брала вперед, авансом, а потом говорила: «Ку-ку!», взмахивала крылышком и ловко смывалась с места предполагаемого «топтанья». Посему-то ее и считали умнейшей из всех кур-Тизанок, а это, согласитесь, как раз то самое качество, которое столь необходимо в собрании «Куриных мозгов». – А яиц мы вам еще принесем столько… Ого-го! Выше резного петуха на крыше, – квохтали счастливые и мокрые от слез радости куры-Тизанки, новые избранницы палаты. – Вот увидите! Мы все теперь быстренько повыходим замуж, окольцовки все-таки! Мы – солидная партия, в смысле… не политики, а женитьбы. А на наше место придут другие труженицы над собой, над своим совершенствованием! Так профессор Алектор вольно или невольно «протащил» кур Тизанской породы в «Ума палату». – Целых три, кто бы мог подумать! – сокрушался в тот день старый околпаченный петух. – Безмозглый я каплун! Это ж целая фракция! – Фракция, уважаемый профессор, это гудрон, – назидательно молвила ему на прощанье мамаша Коко и нежданно-негаданно, ласково так, клюнула ученого в поседевшую грудь. И что-то в этой старческой груди ёкнуло, шевельнулось… Во всяком случае, в дальнейшем ни он сам, ни другие «мозги» нации ни разу не пожалели, что в окольцованных рядах появились куры-Тизанки. Их патриотизм, прагматизм и неожиданная логика многократно повергали собрание в восторг и срывали шквал оваций в палате «Куриных мозгов». По любому вопросу, кстати говоря. Уж они-то умели считать каждое зернышко бюджета, хотя и позволяли себе порой безответственные заявления: – Зачем мы вагонами отправляем бройлерам пшено? Они скоро опять нападут на нас, сольют гудрон с летучего пузыря! – Но, дорогие тизанушки, – возражали неспешные, основательные окольцовцы, – слить гудрон они могут разве что на полоску, где за стеклом растут лютики! Дальше им по небу не продвинуться! – Лютики – это тоже наше достояние, – хихикала Хи-хи. – Это винтажно! Это символ любви – прекрасной и опасной… Как и от лютиков, от любви тоже можно кое-чем заразиться. Так что же, вы будете голосовать против любви? – А, кстати, зачем нам гудрон? – подал голос медлительный и вальяжный Брахмапутра. На него зашипели, захлопали крыльями: – Не втягивайте «Куриные мозги» в ненужную дискуссию! Гудрон, о длиннохвостый, – это вопрос ментальный! И точка. – Согласен, точка, – не унимался почтенный Брахмапутра. – Но зачем им столько пшена? У них его куры не клюют! – Потому что у них ни кур, ни петухов нет! – заржал Конь-Кур, редактор газеты «Курям». – Поддерживаю вопрос, – тягуче проклокотал Премудрый Плимутрок. – И сам же готов на него ответить. Когда бройлеры скупят у нас достаточное количество зерна, их печатные издания – газеты «Грейдер», «Вестник Гудрона» и журнал «Стальной панцирь» тут же развяжут на своих страницах кампанию о якобы грядущем глобальном похолодании. И, соответственно, падении урожайности на нивах Кур-Щавеля. – И что? И что дальше? – встрепенулись «куриные мозги». – А то, – веско кукарекнул Премудрый, – что цены на пшено резко подскочат вверх. И теперь уже не мы им, а они нам будут втридорога продавать наше с вами зерно. – Причем, – добавил профессор Алектор, – не за их гудрон, который нам уже некуда девать, а… – А за что же? – вспетушились окольцовцы. – За территорию! – каркнул Алектор. – Для начала – за ту полосу, что ими же злостно засеяна лютиками. Мы использовать эти земли уже не можем, они это прекрасно понимают… И мы, скорее всего, согласимся уступить им эту никчемную полосу, которая уже и так вроде как нейтральная. А они, как правильно было сказано, зальют ее гудроном, и вот – на тебе, пожалуйста! Готов плацдарм для вторжения и захвата Кур-Щавеля. В «Ума палате» возникло тягостное молчание. Куриные мозги переваривали столь чудовищную информацию чудовищно медленно. Секретарь Лег подмигнул мамаше Коко: мол, перемени тему… Та поняла и тут же выдала такое… – У меня еще один вопрос. Почему в Империи Бройлеров целых три печатных издания, а у нас – только одно? Редактор газеты «Курям» окольцовец Конь-Кур заерзал на жердочке. Он ревниво охранял монопольное право своего издания называться единственным в стране рупором общественного мнения. Конь-Кур решительно привстал с насеста. – Потому, что их больше, чем нас, – пояснил он. – Бройлеров в этом мире всегда больше, чем… гм… нормальных кур и петухов. Поэтому львиная доля средств массовой информации работают на них, на бройлеров. Ориентированы на такого рода читателей. Таким вот образом вопрос о поставках пшена в Империю Гройлеров в обмен на ненужный гудрон сам собой рассосался и даже не был поставлен на голосование. Но чаще всего куры-Тизанки добивались положительного решения своих окольцовецких запросов. – Что это за баннер такой срамной протянут через всю стену в палате курьего ума? «Вечный позор Петьке Рябому!!!» Целых три восклицательных знака, во как! Это что, от непомерного ума? А кто такой этот Петька-Рябой? Мамаша Коко, Хи-Хи и Ку-Ку так и сыпали вопросы, словно в кормушку – просо. – А правда, кто это – Петька Рябой? За что Кур-Щавель его проклял? – раздались отовсюду выкрики молодых депутатов – да и представителей среднего поколения, кстати, тоже. – Висит, мозолит нам глаза куриными мозолями этот паршивый плакат, а мы даже не знаем, про кого это! Председательствующая на сей раз, как обычно, Рябая Карлица Глаша совершенно уткнулась в свое вязание и лишь часто-часто вздрагивала. |