Онлайн книга «Я - ведьма!»
|
И не узнала свой голос: он стал хриплым и потусторонним, как у чревовещателя, словно бы звучал откуда-то извне. — Совершая этот ритуал, ты вступаешь в схватку с роком и вызываешь в жизнь того, единственного — свою истинную половинку, с которой будешь счастлива и которую ты могла бы никогда не встретить и только мечтать о ней. Гости глядели на меня во все глаза уже не пятью, а одним, слившимся воедино, завороженным, упоенным взглядом. — Ну-ну… — попытался сдуть мой пафос Валера. Но Таня подбила его на взлете. — Супер! — вскричала она. — Что для этого нужно? Свечи? Зеркала? Что еще? — Свечи, два зеркала, маленький столик и нож. Только острый. Пусть кто-нибудь наточит, а то у меня все тупые… — А нож зачем? — сухо спросил Валера. — Узнаешь. В единой, заразившей всех лихорадке гости повскакивали с мест, окрыленные предстоящей щекочущей нервы мистификацией. Мой бывший одноклассник, безнадежный поклонник Сашка трусцой побежал на кухню точить нож. Остальные двигали мебель и протирали зеркала, непререкаемо внимая моим указаниям. — Сюда. Я одна должна сидеть лицом к зеркалу. Остальные — в углу и молча. Смотреть нельзя… — Быстро, быстренько, — подначивала всех заводила Танька. — Скоро двенадцать. — Нет, это хамство, что мы ничего не увидим! Плевать на ритуал. Давайте сядем у нее за спиной. Валька, ты разрешаешь? Я нетерпеливо махнула рукой. Так же, как десять лет назад, кровь предков выла в моих жилах. И предстоящее уже не казалось игрой. Всех нас пьянило предчувствие захватывающего приключения. Старые, доставшиеся мне от бабушки напольные часы с боем стремительно раскачивали золоченым маятником. И, как бывает только под Новый год, цифра двенадцать стала не просто чертой на циферблате, а головокружительным шагом между понятным сегодня и неведомым завтра, зовущим и волшебным. И для того чтобы попасть отсюда туда, нужно было перешагнуть почти материально ощущаемую сейчас всеми нами щель в бездну. На часах было без десяти двенадцать. Мы погасили свет. Пять человек взволнованно дышали мне в спину из темноты. Я опустилась на колени перед журнальным столиком. Зажгла свечи, расставила зеркала. На секунду реальность снова вцепилась в меня мертвенными материнскими объятиями. И я увидела себя со стороны — идиотку, намеревающуюся резать себе ладони только для того, чтобы доказать шестому — своему эгоистичному суженому — «Ты лишь балласт, который взвалила мне на плечи судьба, мое настоящее счастье впереди!» Без четырех минут двенадцать. Даже не оборачиваясь, я слышала наглый шорох его пальцев, проникающих в кружевные Светкины трусы, и пошлые повизгивания бессовестной обладательницы кружев. Он один упрямо делал вид, что происходящее — баловство, и даже если взрослые люди выключают свет, чтобы вызвать духов, на самом деле они прикрывают этим куда более серьезные намерения. Двенадцать без одной минуты. — Ох… — услышала я в темноте приглушенный всхлип Светки. Мне захотелось разрыдаться, устроить истерику, прогнать его на хрен! Но я лишь стиснула зубы и, выставив вперед ладонь, с размаху перерезала ее поперек. — О господи! — испуганно ойкнул кто-то сзади. Боль, мгновенно пронзившая меня до корней волос, одним махом перечеркнула всю мою любовь, отчаяние и унижение. В ней было странное облегчение. Схватив окровавленной ладонью нож, я вонзила его в другую руку и, превозмогая новую волну боли, сложила ладошки лодочкой. Кровь стекала на полированную поверхность стола… И в этот миг раздался первый удар часов! Пьяными, шалыми от боли глазами я увидела, что в зеркале появилась первая арка, за ней вторая, третья… Красной ковровой дорожкой кровь бежала все дальше и дальше, в бесконечную темную глубину. Кровь хлестала из моих рук, как из стигматов Христа. Казалось, я сейчас потеряю сознание. «Наверно, порезалась слишком глубоко», — мелькнуло в голове. — Бом-м-м, — угрожающе пробасил двенадцатый удар. И я заорала перекошенным, изломанным ртом: — Плоть от плоти моей, кровь от крови моей, приди есть мою плоть, пить мою кровь, ибо ты — это я! И вдруг в сумрачном конце зеркального коридора явственно увидела темную фигуру! Она шла ко мне. Невыносимо медленно, наклонив голову, будто принюхиваясь к запаху крови. В ее походке сквозило что-то мучительно знакомое и оттого тягостное и неприятное. Словно подчиняясь приказу звучавшего в моих ушах заклятья, я с трудом расцепила руки и вывернула вверх пылающими пожаром ладонями. Тело не слушалось. Не удержав равновесия, я качнулась вперед. Пальцы ткнулись в поверхность зеркала. И я почувствовала — или это только показалось мне? — что зеркальная гладь прогнулась вовнутрь, как мягкая резина. И в ту же секунду тень в глубине зеркал выпрямилась и, вытянув руки навстречу, стремительно понеслась на меня. Я оцепенела от жути. Ее лицо приближалось… «Я знаю ее, знаю!» — всполохнуло в мозгу. И вместе с тем пришла скрежещущая ужасом мысль, что знать ее — страшно. Расстояние между нами пугающе сокращалось. Мне отчаянно хотелось бежать. Но я не могла пошевелиться от страха. Мои глаза встретились с глазами фигуры — вошли друг в друга, как вилка в розетку. «О боже! Это же… — пронеслось вспышкой. — Нет! Только не это!» И тогда, повинуясь наивному детскому инстинкту спрятаться под одеяло с головой, я закрыла лицо липкими от крови ладонями и заорала, скукожившись от страха: — Чур сего места!!! Дальше была темнота. * * * Я лежала на диване, обрамленном шестью головами моих гостей. Их лица были серыми и испуганными. Даже у него. Таня заботливо перевязывала мне руку бинтом. Ее пальцы дрожали. В комнате ярко горел свет: люстра, бра, торшер, даже настольная лампа. — Вы видели? — промямлила я, тяжело ворочая горьким языком. Пять голов одновременно зашевелились в кивке. Шестая осталась неподвижной. — Все в порядке, все хорошо… — очумело затараторила Таня. — Все уже окончилось. Когда свет зажжен, уже не страшно. Остальные включились как по команде: — Надо же, я глазам своим не поверил… — Вы видели, он несся прямо на нее?.. — Думала, что с ума схожу… Вроде же и не пили почти… Их явно успокаивали звуки собственного голоса. А главное то, что они видели это все, а значит, никто не сошел с ума и можно не опасаясь говорить об этом вслух. Неожиданно Таня больно сжала мою ладонь. Ее округлившиеся вопрошающие глаза зависли надо мной. — Слушай, а ты… ты узнала его? Мне показалось, ты его узнала. Это… кто? |