Книга Кристина + Сергей = Смерть. Любовь под присмотром КГБ, страница 46 – Леонид Млечин

— А ты куда лезешь? — Второй игрок стал подниматься с угрожающим видом.

Глазов сильной рукой вернул его на место.

— Всем сидеть, — приказал он.

Его уверенный тон и спокойствие подействовали. Старший налил себе еще полстакана и выпил. Казавшийся меланхолическим игрок, который едва не убил человека, затравленно озирался. Глазов аккуратно спрятал нож и сел рядом с ним.

— И что вы собирались делать? Этого прикончить, деньги поделить? А труп куда? Обдумали заранее? Вытащить в тамбур, открыть дверь и бросить под встречный состав? В надежде, что милиция потом не разберется, что именно произошло — убийство, самоубийство, несчастный случай?.. А люди в коридоре ничего бы не заметили? Как вы себе все это представляете?

Игроки ошеломленно молчали. Кажется, только в этот момент до них дошло, что могло произойти. Глазов повернулся к меланхоличному субъекту, который методично укладывал выигрыш в пухлый бумажник.

— А денежки-то придется вернуть ребятам.

— Чего? — пренебрежительно буркнул он.

Глазов, ничего не говоря, резким движением вывернул рукав его пиджака, где были закреплены тузы и короли всех мастей — больше, чем бывает в одной колоде.

— Вот это да, — ошеломленно сказал старший из игроков. — А мы и не видели…

Нисколько не смутившийся шулер вытащил пачку купюр из бумажника и бросил на стол. Он даже не стал спорить. Бросив короткий взгляд на Глазова, пробормотал:

— Ну, у тебя не глаз, а рентген.

Остальные игроки поспешно рассовали по карманам счастливо вернувшиеся к ним немалые деньги.

— Вот что я вам скажу, — наставительно заметил Глазов. — Вам в карты играть противопоказано. Рано или поздно наживете таких неприятностей, что спасти будет некому. Я же не всегда рядом окажусь.

Глазов улыбнулся, снимая напряжение.

— Теперь или спать ложитесь, или разойдитесь.

Шулер схватил свои вещи и поднялся:

— Я в вагон-ресторан. Он всю ночь работает. А то ведь так и не поужинал. Конечно, врачи говорят, что на ночь наедаться вредно. Но в нашей профессии трудновато соблюдать режим.

Остальные двое, стараясь не смотреть друг на друга, стали стелить постели, готовясь ко сну. Прежде чем лечь, Глазов опять вышел в коридорчик и выбросил нож в открытое окно…

В Минске он вместе с другими молодыми офицерами ходил в цирк. Среди других артистов необыкновенной популярностью у зрителей пользовался пожилой и очень искусный фокусник. У него был номер с картами, который публика встречала аплодисментами. Приятель, восхищенный мастерством фокусника, вскочил на ноги:

— Пойдем скорее, спустимся вниз, встанем рядом. Я хочу понять, как он это делает! Чудес же не бывает, верно? Значит, все дело в ловкости рук. Сейчас мы все увидим. Главное — смотреть не отрываясь.

Они быстро спустились по проходу и встали рядом с ареной. Фокусник был совсем рядом, вполоборота к ним.

— Отсюда мы точно все увидим, — прошептал приятель. — Гляди в оба.

Фокусник был великолепен. Карты буквально летали в его руках. Публика изумленно охала и ахала. Приятель стоял с открытым ртом. Он впился глазами в руки фокусника.

— Не понимаю, — бормотал он, — как он это делает… Сергей, согласись, это потрясающе.

Спокойному взгляду Глазова открылось то, что не в состоянии был разглядеть его восхищенный приятель: ловкие движения фокусника, отвлекавшие внимание публики. Глазов вполголоса сказал приятелю:

— Смотри сейчас на его левую руку. Не на правую, а на левую! Видишь, где у него карта скрыта?

— Ух ты, — поразился приятель. — Как тебе это удается заметить?

«Все греки бьют женщин»

Тина Оазис со скандалом оставила Аристотеля. И тут же вышла замуж за его прежнего партнера, а ныне главного врага — Ставроса Ниархоса. В отместку. Желание доставить неприятность Аристотелю оказалось сильнее всех иных чувств…

А спор из-за женщины более всего ссорит мужчин.

Теперь Ниархос и Оазис ненавидели и боялись друг друга. Ниархос, оказавшись в Париже, почувствовал себя плохо, лег в клинику. Но распорядился отправлять анализы самолетом в Нью-Йорк, потому что считал, что парижские врачи все докладывают Оазису. И женитьба на Тине была местью Аристотелю Оазису.

Но Тина скоро убедилась в том, что новый муж ничем не отличается от прежнего. Ниархос во всем был очень похож на Оазиса. Они оба считали, что законы писаны не для них.

Тина слышала разговоры о том, что Ниархос убил свою первую жену, замаскировав это под самоубийство, — затолкал уже мертвой в рот таблетки снотворного. Его первая жена была сестрой Тины! Но она либо не поверила в эти рассказы, либо самоуверенно решила, что с ней у него этот номер не пройдет. И изменять ей она больше не позволит.

Она решила: с нее хватит. Она стала другой. И знает, как обращаться с неверными мужьями…

На следующий день утром машина Тины остановилась возле виллы Оазисов. Кристина выскочила на улицу.

— Мамочка! — обрадовалась она. — Как я рада тебя видеть!

Женщина обняла дочку.

— Бедная моя девочка, ты совсем одна… Я должна о тебе позаботиться… Отец тобой совсем не занимается.

Теперь Тина считала своим долгом поделиться с дочкой всем, через что она сама прошла, научить Кристину разбираться в мужчинах.

Аристотель Оазис пребывал в отличном настроении. Мария Каллас рассчитывала, что Оазис на ней женится. Но в этом качестве она его не интересовала. Он очень грубо обращался с певицей, которая без преувеличения произвела революцию на оперной сцене. Мог ее ударить. Уверял, что получает сексуальное удовольствие от насилия:

— Все греки бьют женщин. Кто много бьет, тот много любит.

Друзья уговаривали Марию Каллас бросить Оазиса. Мария признавалась, что эта страсть — безумие, но она не в силах с ним расстаться:

— Если бы я могла начать все сначала, я бы все равно пошла за ним.

Она обнаружила, что беременна. Родить Оазису ребенка — в ее представлении это была последняя возможность выйти за него замуж. Но у нее случился выкидыш. А Оазиса не интересовал ни ребенок, ни сама Мария Каллас, которая потеряла не только ребенка, но и голос и вынуждена была уйти со сцены.

У Оазиса были другие планы. И другие женщины.

Аристотель Оазис пристально следил за семьей Кеннеди, которых считал своими врагами. Он серьезно относился к любому делу. Ему собирали досье на всех, кого он приглашал. Он даже вел картотеку проституток, с которыми спал в Париже и Нью-Йорке.

Любвеобильность американского президента Джона Кеннеди была известна всем и каждому. Но до Оазиса дошли слухи о том, что и его жена Жаклин, которую все звали просто Джекки, тоже позволяет себе вольности. Оазис воспылал желанием отобрать у Кеннеди эту женщину и тем самым невероятно унизить все семейство.