Книга Кристина + Сергей = Смерть. Любовь под присмотром КГБ, страница 56 – Леонид Млечин

В тот день, когда несчастный Патрик отправился в мир иной, его отец удостоил бывшего премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля звания почетного гражданина Соединенных Штатов Америки. И воздал должное политику, который возглавил страну «в беспросветные дни и еще более беспросветные ночи, когда Англия осталась в одиночестве, и всем, кроме англичан, казалось, что ей не выжить».

Такое же мужество требовалось и самому Кеннеди.

Одна из его любовниц, девятнадцатилетняя Мими Элфорд, проходила практику в аппарате Белого дома. Джон Кеннеди пригласил ее поплавать вместе в бассейне, и она смогла ему отказать…

— После смерти Патрика на полу возле его кресла лежала целая стопка писем с соболезнованиями, — рассказывала Мими Элфорд, — он брал одно за другим и читал вслух. По его щекам текли слезы.

Он почему-то заговорил о своей смерти. Вдруг задался вопросом:

— Если меня убьют, каким президентом будет Линдон Джонсон?

Он был невысокого мнения о своем вице. Поделился с женой:

— Бог мой, даже представить себе невозможно, что стало бы с этой страной, если бы президентом избрали Линдона.

Во время Карибского кризиса, когда возникла реальная угроза ядерной войны, Жаклин наотрез отказалась покидать Вашингтон.

— Мы должны быть рядом с тобой, — сказала она мужу, — даже если в бомбоубежище Белого дома не останется свободных мест. Я просто хочу быть с тобой и хочу умереть вместе с тобой. И дети тоже этого хотят. Это лучше, чем жить без тебя.

Джон Кеннеди, разговаривая с одним видным историком, задал ему неожиданный вопрос:

— Остался ли бы Авраам Линкольн в истории как величайший президент, если бы его не убили?

И получил отрицательный ответ. После удачного завершения Карибского кризиса Кеннеди заметил:

— Если кто-то намерен меня застрелить, то сейчас самый подходящий момент.

Он завел с приятелем разговор о том, что ничего нет хуже инсульта, который безнадежно калечит человека. Приятель спросил Кеннеди, как бы он предпочел умереть.

— От пули, — не колеблясь, ответил президент Соединенных Штатов. — Ты и не узнаешь, что тебя сразило.

А ведь той осенью 1963 года он чувствовал себя как никогда хорошо. Правильно подобранные стероиды помогали справляться с истощавшей его болезнью Аддисона. Физические упражнения под руководством умелых ортопедов избавили от мучительных болей в спине.

Джекки потеряла ребенка, а Джек продолжал развлекаться с другими женщинами.

Обычно считается, что женщины более ревнивы, чем мужчины. Наверное, это не так. Но когда мужчины ревнуют, они что-то делают. Это главное различие! Мужчины расправляются с удачливым соперником или с подлой изменницей.

Женщинам намного труднее. Оставшись без мужчины и любви, женщина чувствует себя парализованной. Мужчина может в гневе хлопнуть дверью и уйти куда глаза глядят. Мужчины имеют больше возможностей утешиться в случае измены любимой женщины. Женщины завидуют независимости мужчин, их свободе и хотят быть такими же.

Исторически сложилось так, что мужчина мог сделать женщину счастливой, а мог лишить ее счастья. Женщина такой власти над мужчиной не имела. А ведь для женщин любовь была главным в жизни. У мужчины было и что-то другое: работа, деньги, успех. Кроме того, общество по— разному относилось к изменам мужчин и женщин. Изменять — вроде как привилегия мужчин.

Джекки была потрясена не только тем, что муж постоянно ей изменяет, но и тем, что он не в состоянии понять, как глубоко это ее оскорбляет. Джекки решила отплатить мужу той же монетой. Вслед за младшей сестрой приняла приглашение Аристотеля Оазиса. Переубедить ее братьям Кеннеди не удалось.

Франклин Рузвельт-младший, сын знаменитого президента, спросил Бобби, что они намерены сделать, чтобы помешать Джекки погостить у Оазиса.

Тот в сердцах ответил:

— Потопим чертову яхту!

Рузвельт-младший рассчитывал на кресло военно-морского министра, но хозяином Пентагона стал решительный и властный Роберт Макнамара, который повсюду расставлял своих людей. Журналисты его спросили:

— Говорят, вы собираетесь назначить младшего Рузвельта?

— Черта с два, — коротко ответил Макнамара.

Мечта Рузвельта осталась мечтой. Но в Белом доме ему поручали разного рода деликатные миссии. Бобби попросил его по-свойски поговорить с «этим греком», чтобы тот оставил Джекки в покое. Поразительно, что Аристотель Оазис сумел стать человеком, с которым считался даже президент Соединенных Штатов.

Рузвельт-младший не переубедил Аристотеля.

Тогда Бобби сам позвонил Оазису. Тот рассказывал друзьям:

— Я ожидал его звонка. Я лежал в постели с женщиной. Настроение у меня было отличное. Бобби сказал, что они с президентом больше не возражают против моих отношений с Ли, но я не должен приглашать первую леди.

Аристотель Оазис ответил, что не станет отменять приглашение. Роберт Кеннеди, второй по значимости человек в Соединенных Штатах, был вне себя от гнева.

— Он сказал, что уничтожит меня, — со смехом вспоминал Оазис.

Судовладелец ответил Роберту Кеннеди спокойно:

— Мальчик, ты мне не угрожай. Мне угрожали профессионалы, и то ничего.

— То, что было раньше, сукин ты сын, — кричал вышедший из себя Бобби, — ничто в сравнении с тем, что тебя ждет!

Партнер по бизнесу осторожно спросил Оазиса, неужели так уж важно, приедет к нему Джекки Кеннеди на яхту или нет.

— Важно, — отрезал Оазис, — потому что Бобби сделал это важным.

Вся роскошь мира была к услугам гостей яхты Аристотеля Оазиса: восемь сортов черной икры, сыры, вина, экзотические фрукты… Помимо экипажа на борту находились два парикмахера из Парижа, массажист из Швеции и три шеф-повара — француз, итальянец и грек.

Джекки была заворожена рассказами Оазиса о его жизни. Вечерами засиживалась с ним за столом. Оазис описывал Джекки свое детство, как турки убивали его родственников и как ему удалось спастись. Благодаря лейтенанту-турку, который расположился в их доме. Аристотель не скрывал, какие именно услуги оказывал турку. Сам он интересовался только женщинами, но не отказал турку-гомосексуалисту, потому что это было необходимо для спасения.

Аристотель Оазис бежал из Смирны, вывез мачеху и сестер в Грецию и потратил остаток семейных денег на взятки, чтобы вытащить отца из турецкой тюрьмы. Сам он не остался в Греции, а отправился в далекую Аргентину.

На яхте Оазис сумел преодолеть барьер, который существовал между ним и женой президента Соединенных Штатов. Он обращался с Джекки не как со знаменитостью, а как с желанной женщиной. И она не долго сопротивлялась его бешеному напору.

— Аристотель соблазнил не вдову президента Джона Кеннеди — после его убийства, как все считают, а его жену — тогда на яхте, — утверждал друг Оазиса. — Достаточно было взглянуть утром на лицо Джекки, чтобы стало ясно, что между ними происходило ночью.