Книга Модные магазины и модистки Москвы первой половины XIX столетия, страница 27 – Татьяна Руденко

Чтобы максимально приблизить качество своих изделий к европейскому уровню, хозяева-иностранцы приглашали из-за границы в свои мастерские швей и закройщиц, постигших секреты мастерства в парижских ателье. В начале 1820-х годов «из магазина Марии Рисс, что на Кузнецком Мосту, в доме Столбкова, парижский дамский башмачник, кончив свой срок, уехал; ныне приехал в оный из Парижа другой башмачник, работающий гораздо превосходнее прежняго»³⁸¹. Хозяйка магазина дамских уборов в доме Татищева на Кузнецком Мосту купчиха Анна Карловна Делавос в 1830 году «выписала из Парижа двух мастериц, одну для делания платьев, а другую для шляпок и чепчиков». Два года спустя Анна Карловна «выписала из Парижа модистку и портниху из самых лучших магазинов парижских»³⁸². По сведениям на 1831 год, в ее магазине числились 2 работника и 10 учеников, возраст последних не превышал 18 лет³⁸³.

Госпожа Фабр пригласила некую мадам Фанни Зиммерманн, уже известную своим талантом в столицах Франции и России. Еще через несколько лет, «желая присоединить шитье платьев, салопов и корсетов к головным уборам, уже столь известным в Москве… выписала из Парижа девицу, которая только что вышла первою ученицею от г-жи Викторины, модистки, которая приобрела большую славу в Париже»³⁸⁴.

Приглашенные иностранцы выполняли наиболее ответственную работу: кроили, придумывали фасоны и отделку, осуществляли примерку и «посадку» изделия, следили за аккуратностью шитья. Зная об этом, некоторые русские портные вместо самосовершенствования пускались на лукавство. Современница вспоминала вывеску, которая вызывала смех у всех, кому о ней рассказывали: «Портной Емельянов из Лондона и Парижа»³⁸⁵. Обманывали еще и с целью взять за работу более высокую плату. Именно так поступает визитер в рассказе «Петербургский день». «В передней раздался звонок. Матвей, выпроводив прачку, явился отпереть двери. Вошел белокурый молодой человек, довольно франтовато одетый, с узлом, завернутым в кусок черного коленкора.

– Портной, что ли? – спросил Матвей.

– Портной. Метр-тальер. Барин дома? – осведомился в свою очередь вошедший.

– Дома. Платье принесли? Обождите тут, сейчас доложу.

– Хорошо. Да вот что, почтеннейший, скажите-ка мне перво-наперво, барин ваш говорит по-французски?

– По-французски? Для чего ему? Н-нет, по-французски он, кажись, не говорит.

– Ну, тогда я буду заместо француза. Карашо. Доложите, почтеннейший, что француз-закройщик платье принес от портного Плевушина.

Иван Александрович приятно удивился, узнав, что у его портного Плевушина закройщик – француз, и снова вышел в гостиную.

– Бонжур, мосьё, – приветствовал его белокурый молодой человек, оказавшийся, когда снял пальто, в необычайно пестрой жакетке и светло-голубом галстуке. – Мосьё парль франсе?

– Вуй, мерси… то есть, если нужно, но предпочитаю говорить по-русски, – ответил, несколько смущаясь, Волованов. – Ведь вы, вероятно, говорите немножко по-русски?

– А, вуй, мосьё, коман-донк. Пожальста, будем говорить по-русски. Ваш пара готов. И ошень удачный вышла пара. Мосьё будет ошень довольный нашей работ.

«Чорт возьми, француз на меня шил, еще бы не быть довольным», – подумал Иван Александрович.

– Скидайт, пожальста, ваш калат, мы чичас будем примерайт, – продолжал портной, расправляя и встряхивая пиджак, жилет и брюки.

Волованов сел и с наслаждением протянул ноги. Брюки в мелкую полоску, с туго заутюженной складкой, обхватили их. Он встал, оправляясь, а портной быстро затянул сзади пряжку.

– Вот, мосьё, вы имейт франсуский работ. Регарде фасон. Сидит первый сорт.

Волованов посмотрелся в зеркало. Брюки сильно морщили, талия приходилась гораздо выше, чем следовало, сзади торчало углом. Но так как это была французская работа, то он только помычал немножко носом и предоставил надеть на себя жилет и пиджак. Тут тоже как будто не все было благополучно, и Волованов даже спросил тоном сомнения:

– Разве теперь так широко стали делать?

На это портной только погладил его обеими ладонями по спине и ответил:

– Последний фасон, мосьё. Париский фасон. Франсуский работ. Мосьё будет одет лютче всех в Петербург. Прошу пардон, франсуский работ сейчас видно.

– Я знаю, знаю… А вы, вероятно, недавно у Плевушина работаете? – полюбопытствовал Волованов.

– Ошень недавно. Козяйн меня выписывал из Париж, чтоб делать франсуский работ. Рюсский работ не будет так сидеть на мосьё. Я в Париж у первых метр-тальер работал. Вот счет, мосьё.

Волованов взглянул и заметил, что платье поставлено на десять рублей дороже, чем он платил раньше.

– Почему же десять рублей накинули? Я считал, что по прежней цене сделают, – выразил он неудовольствие.

– Франсуский работ, мосьё, – пояснил портной. – Франсуский работ никак не может на такой цена. Когда я буду открывать свой магазин, ви мне два раза дороже платил.

Иван Александрович вынул деньги, отдал и, по уходе портного, простоял несколько минут в задумчивости перед зеркалом. Несомненно, платье сидело скверно; но он пришел к заключению, что как-никак, а французская работа все-таки сейчас видна»³⁸⁶.

Поработав в известных ателье и обзаведясь клиентурой, швеи начинали самостоятельную деятельность.

Модная картинка

Варвара Клермон ^[18], «мастерица модных уборов, известная искусством своим как в С. Петербурге, так и в здешней столице… открыла магазин в переулке прихода Рождества в Столечниках, в доме Засецкаго, в коем продаются за сходныя цены разные дамские уборы, шляпки и чепчики собственной ея работы, которая всегда признана была лучшею, когда она еще занималась подобною работою в первейших магазинах обеих столиц»³⁸⁷. «Девица Флор Фалло, первая мастерица мод у г-на Циклера… открыла лавку на Кузнецком мосту, в доме г-на Маскле, что против дома Собакина… где продаются и делаются модные уборы по сходным ценам»³⁸⁸. Ее магазин открылся в 1820 году и существовал по крайней мере десятилетие³⁸⁹. С 1844 года самостоятельно работала Полина Лафорж, которая, до этого «находясь в известном публике модном магазине Виктории Андреевны Лебур, занималась деланием дамских уборов; ныне же открыв собственное свое заведение. производит в нем по заказам изготовление дамских уборов, шляп, чепцов, платьев и салопов по самым новейшим фасонам за умеренную цену»³⁹⁰. Четыре года спустя Эрнестина Ландерт (Ernestine Landert), «бывшая первой мастерицей мод у мадам Лебур. открыла модный магазин в Столечниковом переулке в доме Лопухина. В сем магазине можно найти полный ассортимент шляп, куафюр, чепцов, перьев и цветов в последнем вкусе»³⁹¹.