Книга Клыки. Истории о вампирах, страница 66 – Эллен Датлоу, Терри Виндлинг

Она не жадничала, не убивала девушку, – просто глотала кровь до тех пор, пока не ощутила прилив сил. Как будто слегка поддала. Кайф, который она испытывала, был чем-то средним между хорошим приходом от косячка и удовольствием от вкусного обеда. И он бы ей знаком. Вкус крови не был для нее в новинку. Его кровь была лучше.

Элиана оставила девушку лежать на полу и посмотрела на него.

Себастьян и Никки были целиком заняты собой. Никки прижала его к стене, заслонив от Элианы спиной, а он обхватил затылок Никки одной рукой. Другая лежала у нее на пояснице.

– Николь, – пробормотал он и поцеловал ее ключицу. А потом, не прекращая ласкать ее, поднял взгляд и посмотрел на Элиану.

Искушение вырвать Никки из его рук было внезапным и яростным. А также иррациональным, злобным и крайне приятным. Ей хотелось одного: вцепиться другой вампирше в глотку, причем, не ради насыщения, а грубо и больно. Как та разорвала горло Гори. Увы, Элиана не могла: в честной схватке Никки бы ее убила.

Она почувствовала, как ее собственные зубы впиваются ей в губу, а изо рта рвется наружу рычание.

Она сделала шаг вперед. Руки сами сжались в кулаки.

Кулаков недостаточно.

– Мне нужна… – она посмотрела на Себастьяна, – помощь.

Себастьян повернулся так, что Никки оказалась у стены, и придавил ее всем телом. Одной рукой он схватил ее запястье и прижал к стене. Никки смотрела из-за него на Элиану.

– Много веков он был мой. Пара проведенных с тобой недель – ничто.

– Пара месяцев, – пробормотал он и, схватив Никки за второе запястье, одной рукой прижал обе ее руки к стене и впился в нее поцелуем. Никки закрыла глаза.

Тогда Себастьян завел вторую руку за спину и задрал подол рубахи. В потертых кожаных ножнах у позвоночника был нож. Подойдя к нему сзади, Элиана обеими руками взялась за рукоятку и застыла, касаясь костяшками пальцев его кожи.

«Он сделал меня такой. Он знал, что она меня убьет. – Элиана вспомнила его кровь и его поцелуи. Он выбрал ее, изменил ее жизнь. – Но Никки меня задушила».

Элиане хотелось убить их обоих. Но она не могла. Даже подставь он ей свое горло, поднять руку на него она была не в состоянии. Она не знала почему, просто не могла, и все.

«Зато с его помощью я могу убить Никки».

Издав рык, Элиана вонзила нож в горло Никки.

Себастьян не дал ей упасть, прижимая к себе ее тело, и пока Никки билась в конвульсиях, продолжал целовать ее. Так он заглушил ее крики, и их никто не услышал.

Наконец он отстранился и протянул руку. Элиана шагнула к ним и ладонью закрыла Никки рот, точно так же, как когда-то Никки поступила с ней самой.

– Продолжай, – прошептал он.

Элиана наклонилась к ране на горле Никки и сделала глоток. Ее кровь отличалась от крови той девушки, она была гуще, богаче на вкус.

Как у Себастьяна.

Никки отбивалась, но Себастьян не отпускал ее. Он обнимал их обеих, пока Элиана пила кровь из горла своей убийцы. Это продолжалось больше минуты. Бульканье крови и глухую возню борьбы перекрывал доносившийся снизу шум.

Затем Никки перестала шевелиться, и Элиана отпрянула. Себастьян отпустил ее. Взяв Никки на руки, он сел на кровать и пил кровь уже из ее неподвижного тела. Если бы не остекленевшие глаза девушки и безвольно повисшая рука, это походило бы на нежную сцену.

Насытившись, Себастьян обмотал горло Николь принесенным шарфом, чтобы скрыть рану. Затем оба смыли с лиц и рук ее кровь. В смежной со спальней ванной они стояли бок о бок.

Вернувшись в спальню, он сунул в карманы несколько безделушек и вынул из шкафа большую сумку. Элиана молчала. За весь вечер она не проронила ни слова.

– В шкафу есть одежда, она будет тебе в пору, – сказал Себастьян.

Она молча переоделась.

Он взял окровавленную одежду и сунул ее в сумку, затем поднял Николь на руки, положил ее голову себе на плечо и понес ее – так же, как принес сюда. Они молча спустились вниз и вышли на улицу. Пару человек проводили их пьяными остекленевшими взглядами, однако большинство были слишком заняты сексом или выпивкой.

Убийство Никки встревожило Элиану сильнее, чем собственная смерть от ее рук – главным образом, потому, что это доставило ей огромное удовольствие.

Закрыв за собой дверь дома, она на миг замерла. Может, убежать? Она не знала куда, ничего не знала о том, кто она такая, кроме того, что она мертва и стала чудовищем. Есть ли пределы? Было лишь два способа узнать, верно ли то, что ей было известно о слабостях вампиров из телепередач и книг: испытать на себе или спросить.

Вместо того чтобы идти за Себастьяном, она прибавила шагу и поравнялась с ним.

– Ответишь на вопросы?

– На некоторые, – улыбнулся он, – если останешься.

Элиана кивнула. Именно этого она и ожидала после сегодняшнего вечера. Она шла по все еще темным улицам, возвращаясь на кладбище, где была убита, провожая тело убитой ею.

На кладбище они прошли к подножью холма в дальнем его конце, где находились самые старые могилы.

– Элиана, перекрестки важны.

Вынув из сапога Никки длинный тонкий клинок, он вспорол ей живот и по самый локоть погрузил руку в тело. Другую руку, в которой был нож, прижал к ее груди, удерживая неподвижно.

– До этого момента она могла очнуться.

Элиана промолчала, даже не пошевелилась.

– Но особенно важны сердца.

Он вытащил руку. В его ладони было что-то красное и скользкое.

Он бросил сердце Элиане.

– Его надо похоронить в освященной земле, а ее… – Он выпрямился, снял с себя рубашку и вытер ею с руки кровь, – …оставить на перекрестке.

Боясь уронить сердце, Элиана сжимала его в обеих руках. На самом деле, какая разница, уронит она его или нет, но ей все равно не хотелось, чтобы оно упало в грязь.

«Куда мы его и положим».

Но похоронить его в освященной земле, это совсем не то, что уронить на дорогу.

Себастьян выудил из кармана нечто, открыл Никки рот, и сунул ей между губ.

– В рот кладутся облатки, священные у любой конфессии. Когда-то рот зашивали, но сегодня это привлекает слишком много внимания.

– А мертвые тела без сердец?

– Тоже.

Он легонько пожал плечами.

Элиана оторвала взгляд от сердца в ладонях и спросила:

– И все же?

– Надо знать способы, как не дать мертвым проснуться. Я же сегодня сентиментален.

Он направился к склепу, где лежала их остальная одежда, предоставив ей самой решать, следовать за ним или же уйти. И она, бережно неся сердце Никки, пошла за ним следом.