Книга Люси Салливан выходит замуж, страница 44 – Мэриан Кайз

— Как хорошо, — вздохнула я. — Ты молодец, что вытащил меня из дома.

— Я рад, что ты считаешь меня молодцом, малышка Люси Салливан. Большинство людей считают меня шалопаем.

— Почему? — спросила я.

— Понятия не имею! — Он очень правдоподобно изобразил простодушное удивление. — И вообще, те, кто считает меня шалопаем, просто еще не видели мою семью.

Ого! На горизонте замаячило неприятное откровение. Я собралась с духом и ринулась навстречу опасности.

— А… какая у тебя семья?

Он искоса глянул на меня:

— Неприятно говорить такое про свою родню, но они — сумасшедшие чистой воды.

Я попыталась скрыть тревогу, охватившую меня при этих словах, но он все равно заметил и расхохотался:

— Бедняжка Люси! Ты бы видела сейчас свое несчастное личико!

Я попыталась храбро улыбнуться.

— Не беспокойся, Люси, я тебя разыгрываю. Они не психи… — Тут я облегченно вздохнула. — … в буквальном смысле этого слова, — закончил фразу Гас. — Но они очень, очень эмоциональные люди. Да, пожалуй, такое описание лучше всего соответствует истине.

— А что это значит? — Что ж, может, имеет смысл узнать все сразу и немедленно.

— Не знаю, стоит ли мне рассказывать тебе обо всем, Люси. Вдруг ты решишь, что я законченный безумец? Вдруг ты с воплями бросишься бежать от меня, когда услышишь, из какой семьи я родом?

— Не говори глупостей, — заверила его я. Но у самой внутри все сжалось. Господи, пожалуйста, пусть его семья не окажется слишком ужасной. Он мне так нравится!

— Ты точно хочешь узнать о моих родственниках, Люси?

— Точно. Что в них может быть такого уж страшного? У тебя есть родители?

— О да. Полный комплект.

— И ты уже говорил, что у тебя много братьев…

— Пятеро.

— Да, это много.

— Да нет, не очень. В тех местах, откуда я родом, почти неприлично иметь братьев меньше, чем пальцев на руках.

— Они старше тебя или моложе?

— Старше. Они все старше меня.

— Значит, ты — младшенький.

— Ага, но, как ни странно, из всех братьев только я один не живу дома.

— Пятеро взрослых парней в родительском доме? Да, в таком случае проблем не избежать.

— Ты даже не догадываешься, сколько у них этих проблем. Но выбора у братьев нет, они все работают на семейной ферме и в пабе.

— У вас есть паб?

— Угу.

— У вас, наверное, куча денег.

— Ничего подобного.

— Как? Я всегда думала, что владельцы пабов чуть ли не собственные деньги печатают.

— Только не мы. Это все мои братья. Любят выпить, понимаешь?

— A-а, они пропивают всю прибыль?

— Да нет же, они пьют не прибыль, а алкоголь.

— О, Гас!

— Да, а запасов у нас нет, потому что их они тоже все выпили, и мы задолжали всем пивоварням Ирландии, и они больше не соглашаются работать с нами.

— Но ведь у вас есть клиенты? Можно зарабатывать на них.

— Есть, но их очень мало. Мы живем в весьма отдаленном районе. Наши единственные клиенты — это мои братья и па. Ну и, разумеется, констебли. Но они приходят только после закрытия, ищут, кого бы арестовать. И они никогда не расплачиваются полностью. Да что там, они вообще почти никогда не платят. А если мы будем возмущаться, то они просто закроют наш паб за нарушение закона.

— Ты шутишь.

— Нет.

Я судорожно пыталась придумать какой-нибудь прибыльный ход для паба семьи Гаса. Караоке по вечерам? Конкурсы по субботам? Час скидок? Закуски в обеденное время? Всем, что пришло мне в голову, я тут же поделилась с Гасом.

— Нет, Люси. — Он покачал головой с довольным и одновременно печальным видом. — Они никудышные организаторы. Что-нибудь всегда идет наперекосяк, потому что они вечно пьют и ссорятся.

— Ты серьезно?

— Абсолютно! По вечерам в нашем доме практически всегда разыгрываются настоящие драмы. Когда я приезжаю к ним, то обычно застаю братьев на кухне, причем не один, так другой, а то и несколько обязательно будут в крови или с разбитым носом. Они сначала ругаются друг с другом и дерутся, а потом плачут и говорят, что любят друг друга по-братски. Ненавижу.

— А из-за чего они ругаются? — спросила я, увлеченная разворачивающейся в моем воображении картиной.

— Да из-за всего. Они не капризны. Косой взгляд, повышение голоса — что угодно!

— Правда?

— Правда. Я ездил домой на Рождество, и в первый же вечер моего визита мы все как следует нагрузились. И сначала было довольно весело, а потом все пошло как обычно. Где-то в полночь Пи-Джей решил, что Поди не так на него посмотрел, и поэтому Пи-Джей ударил Поди, потом Майки крикнул, чтобы Пи-Джей оставил Поди в покое, потом Джон Джо ударил Майки за то, что тот кричал на Пи-Джея, потом Пи-Джей ударил Джона Джо за то, что тот ударил Майки, а Стиви начал плакать, расстроенный тем, что брат пошел на брата. И тогда Пи-Джей тоже заплакал, потому что ему стало стыдно, что он огорчил Стиви, потом Стиви ударил Пи-Джея за то, что тот начал драку, тогда Поди ударил Стиви за то, что Стиви ударил Пи-Джея, а Поди хотел это сделать сам. И в конце концов пришел па и попытался ударить их всех. — Гас остановился, чтобы перевести дыхание. — В общем, это было ужасно. Все дело в скуке, я уверен. Скука вкупе с алкоголем. Несколько лет назад, когда нам провели кабельное телевидение, стало поспокойнее. Но потом па перестал платить по счетам, кабельное телевидение отключили, и стычки возобновились с новой силой.

Меня этот рассказ просто заворожил. Я бы слушала целую вечность, как Гас чудным голосом повествует о своей сказочно неблагополучной семье.

— А как ты вписываешься в эту картину? Кого ты бьешь?

— Никого. И в картину не вписываюсь, по крайней мере стараюсь не вписаться изо всех сил.

— Как смешно ты обо всем этом рассказываешь, — воскликнула я. — Я как будто посмотрела спектакль.

— Вот как? — Гас был шокирован и даже возмущен. — Наверное, я не умею рассказывать. Потому что ничего смешного здесь нет.

Мне тут же стало стыдно.

— Прости меня, Гас, — пробормотала я. — Я ненадолго забыла, что мы говорим о твоей жизни. Просто ты такой замечательный рассказчик… Но я понимаю, как тяжело тебе с этим жить…

— Да, Люси, очень тяжело, — продолжал негодовать Гас. — У меня вся душа в шрамах. Между прочим, иногда из-за семейных неурядиц я делал ужасные вещи.

— Какие?

— Я уходил в холмы на целый день, беседовал с кроликами и писал стихи.