Книга Люси Салливан выходит замуж, страница 48 – Мэриан Кайз

— Дэннис, ты для меня как отряд быстрого реагирования, — призналась я. — Когда у меня проблема и нужно срочно поговорить по душам, ты тут же мчишься на выручку. Я так и вижу, как ты по моему сигналу натягиваешь форму и скользишь вниз по металлическому шесту к выходу.

Дэннис вспыхнул так, что порозовел даже ежик его светлых волос.

— Давай не будем обсуждать мою личную жизнь, — потупился он.

— Вообще-то я… Ладно. Итак, принять позу для сплетен! — скомандовала я, и мы устроились на диване лицом друг к другу.

Во-первых, я рассказала ему о походе к предсказательнице миссис Нолан.

— Почему ты не позвала меня? — обиделся Дэннис. — Я бы тоже съездил с вами.

— Извини, пожалуйста. — Я поскорей перешла к дальнейшим событиям — о том, как на работе сначала все решили, что я выхожу замуж, а потом узнали, что не выхожу. — Честно, Дэннис, это было так унизительно. И кроме того, от всех этих предположений и поздравлений я почувствовала себя ужасно одинокой. Как будто я никогда не выйду замуж.

— А я и в самом деле никогда не выйду замуж, — помрачнел Дэннис. — Мне не разрешат. — Последнее слово он не произнес, а прямо-таки выплюнул.

— Ой, прости, я не подумала, — заторопилась я с извинениями. В мои планы вовсе не входило выслушивать в очередной раз жалобы Дэнниса на дискриминацию геев и на то, что им нельзя жениться, а «производителям» (так он называл гетеросексуалов) можно. — Так вот, еще два дня назад я сама себе казалась старой и никому не нужной, и вдруг все кардинально переменилось!

— Темнее всего перед рассветом, — глубокомысленно заметил Дэннис. — Значит, ты встретилась с этим мужчиной в субботу вечером?

— Ага!

— Наверное, про него тебе и говорила та гадалка, — предположил Дэннис. Именно это я и хотела от него услышать.

— Наверное, — согласилась я, стыдясь собственных слов. — Я знаю, что нельзя верить этим глупостям, и, пожалуйста, не говори никому, что я поверила, просто мне очень хочется, чтобы это было именно так!

— Можно, я буду твоей подружкой на свадьбе?

— Конечно.

— Только вот розовое мне вообще не идет. Я в нем похож на смерть!

— Ладно, ладно, потом решишь, какой цвет надеть. — Меня не интересовало ничто, кроме Гаса. — О, Дэннис, он абсолютно такой, о каком я мечтала. Вот если бы Бог меня спросил, какого мужчину мне надо, и я бы описала ему свой идеал, то если бы Бог был тогда в хорошем настроении, он дал бы мне Гаса!

— Что ты говоришь? Он так хорош?

— Да! Дэннис, мне стыдно так откровенно в это верить, но он слишком хорош для того, чтобы быть просто случайным знакомцем. Все-таки гадалка сказала правду. У меня такое ощущение, что мы с Гасом предназначены друг для друга.

— Невероятно! — возбужденно покачал головой Дэннис.

— И теперь я по-другому отношусь ко всей моей жизни, к своему прошлому, — ударилась я в философствования. — И эти ужасные мужчины, с которыми я встречалась раньше, были даны мне не просто так. Ты помнишь, как я всегда заводила бойфрендов одного хуже другого?

— Как не знать, ты мне все уши прожужжала!

— Извини, больше этого не повторится. Так вот, я думаю, что на самом деле я двигалась, шаг за шагом, по направлению к Расу. И мне только казалось, что я брожу в темноте, на самом деле все эти годы я была на верном пути.

— Как ты думаешь, у меня в жизни происходит то же самое? — с надеждой спросил Дэннис.

— Не сомневаюсь! — великодушно заверила я его и продолжала: — Провидение вело меня по минному полю Неподходящих Мужчин, и вот, получив лишь небольшие телесные раны, я дошла до безопасного места на другом конце поля, где в качестве награды меня ждал Гас. О, Дэннис, я жалею только об одном: о том, что я не знала раньше, что мое одиночество когда-нибудь закончится.

— Если бы мы только знали, — вздохнул Дэннис, думая, разумеется, о бесчисленных ночах, которые он провел, слушая мои жалобы.

— Я должна была верить в судьбу.

— Ты должна была слушать то, что я тебе говорил.

— Мы живем и понятия не имеем о том, что нам уготовано впереди, — вещала я, не замечая, что глаза мои увлажнились. — Мы считаем, что мы хозяева своей жизни, капитаны своего корабля. А на самом деле, Дэннис, я думаю, моя жизнь была такой бестолковой именно потому, что я пыталась сама управлять ею…

— Хорошо-хорошо, я понял, к чему ты клонишь, — оборвал меня Дэннис, терпение которого в конце концов иссякло. — Хватит уже философии, расскажи мне о нем. Мне нужны точные данные!

— О, Дэннис, он замечательный, просто замечательный, в нем все идеально. Я прямо-таки чувствую, что он. — Тот Самый Мужчина!

— Конкретнее! — нетерпеливо воскликнул Дэннис. — Он мускулистый?

— Ну, в некотором роде…

— Понятно, значит, нет.

— Да нет же, Дэннис, он очень даже мускулистый.

— Высокий?

— Нет.

— Что значит «нет»?

— Это значит, что он невысокий.

— Ты хочешь сказать, что он низкорослый?

— Ладно, Дэннис, будь по-твоему: он низкорослый. Но ведь я тоже маленького роста, — добавила я поспешно.

— Люси, ты всегда выбираешь себе страшненьких.

— Кто бы говорил! — съязвила я, прищурив глаза. — А кто влюбляется во всех невысоких танцоров подряд? Кто сто раз посмотрел видео с концертом «Риверданс»?

Дэннис свесил голову. Однажды по пьяному делу он признался мне в этом. О чем теперь горько сожалел.

— Ну, о вкусах не спорят, — промямлил он.

— Вот именно! — сказала я. — И пусть некоторые считают Гаса коротышкой…

— Он и есть коротышка.

— …зато он очень симпатичный, и у него прекрасная фигура, и…

— Он ходит в тренажерный зал? — радостно спросил Дэннис.

— Он мне ничего про это не говорил, но мне кажется, что нет. — Мне не хотелось разочаровывать Дэнниса, но и обманывать его я не могла. Тем более что он все равно сам все узнает, когда встретит Гаса.

— Значит ли это, что он много пьет?

— Нет, это значит, что он любит находиться в компании.

— Угу. Он много пьет.

— Дэннис, ну почему ты настроен так негативно? — В раздражении я стукнула кулаком по дивану. — Подожди, вот познакомишься с ним, тогда поймешь, какой он славный. Тебе он сразу понравится. Вот увидишь! Он милый, такой забавный, такой очаровательный, и умный, и добрый, и (я клянусь) по-настоящему сексуальный. Может, это не твой тип, но я считаю, что он — совершенство!

— Так в чем же подвох?

— Какой подвох?

— Всегда же должен быть какой-то подвох, так ведь?