Онлайн книга «Отцовский штурвал»
– А ну, мойте руки и за стол, – скомандовала Говорина. – Ужинать будете на кухне. – Пусть они садятся с нами, – сказал Илья. – Все веселее будет. – Ничего, они и там управятся. Ребятишки гуськом, подталкивая друг друга, потянулись на кухню. «Сколько их у нее? Четверо, – проследил за ними Илья. – Старшему лет десять. А самой? Тридцать, тридцать пять? Да как же она с ними, без мужика, одна?» Обрывки разговоров, слышанные ранее, сплелись в одно целое. Так это про нее упоминал Тимофей Лунев, это, значит, к ней Оводнев ездил в последнее время. Так почему же он не послал его к Говориной? Или знал про Шевцова? Весело, однако, жил Степан. Видно, от такой жизни и скрывался в Нойбе. Говорина вернулась из кухни, присела рядом с Шевцовым. Так обычно садятся муж и жена. «Красивая она, – оценил Илья. – Вот только бледная почему-то». – Знаешь, меня Оводнев с ней познакомил, – сказал Шевцов. – В гости привел. А уж когда с работы сняли, я и сам сюда попросился. Шевцов мельком взглянул на Говорину, улыбнулся ей одними глазами и снова перевел взгляд на Чупрова. – Что ты думаешь, я, кроме этой дыры, нигде устроиться не мог? Конечно, мог. Устроился бы где-нибудь в городе. Жил бы как кум королю. А я сюда приехал. Шевцов примолк, будто хотел удостовериться: поверил Чупров или нет? – Все на здоровье нашем стоит, Илья. Пока здоров – живы, а загибаться начнешь – все тебя забудут. Я вот сейчас Оводневу не завидую. – Ну а кто виноват? – перебила Говорина. – Жил бы как люди, и все бы у него было. Вот, кажется, хорошо его знала, – раздумчиво продолжала она. – А понять так и не смогла. Вроде бы по всем статьям мужик взял. Когда оденется, лучше любого начальника выглядел. Послушаешь его – и рассуждает не глупо, а вот характер никудышный. Все чего-то мыкался. Новую жизнь хотел начать. Ну а когда в сердце много женщин – с самим собой разлад, от этого не вылечишься. Говорина тихо вздохнула… – Он как-то предложил мне в город переехать. Говорит, купим там квартиру, денег хватит. А я про себя подумала: «Эх, Степан, тебя хоть в городские хоромы помести, хоть в наши, замашки те же останутся. Будешь жить так, как привык. Мне богатства не надо, мне нужно, чтоб со мной человек был». Ну конечно, это я ему не стала говорить, только спросила: «А что ты с Марией будешь делать?» Он и замолк. Аэропорт построили – уехал. Потом два или три раза был, поживет и опять в свою берлогу. – Охоту он любил, – сказал Илья. – Может, поэтому трудно было осесть на одном месте. Ведь не каждая женщина могла поехать с ним в Нойбу. – Деньги он любил, вот что, – вставила Говорина. – Нужна я была – жил у меня, надоела – ушел. Вот работать он умел, про это я ничего не скажу. Крыша у меня протекла, он починил – любо-дорого посмотреть. А аэропорт? Говорят, такого нигде нет. За ним из города однажды приезжали. Башню какую-то старинную, знаменитую перевезли, а мастеров не оказалось. Он и ее собрал. – В голосе Говориной послышалась гордость. – Раньше, говорят, портрет его с Доски почета не сходил, а потом сама не пойму, чего он с этими шабашниками связался. Через них в больницу попал. «Значит, знает, что Степан в больнице», – подумал Илья. Посидев еще немного, Чупров засобирался домой. Говорина, набросив на плечи шубу, проводила его до ворот. – Спасибо, что зашли, – сбивчиво проговорила она. – К Степану я, будет время, слетаю. Не чужой он мне, сын от него растет. Но сами видите, забот хватает. Будете в наших краях – заходите. Было темно и тихо. Присыпанные снегом дома, казалось, сбились в кучу, смотрели на дорогу редкими огоньками. Заросшие лесом сопки поднимались за огородами. Стоячие дымки над крышами держали на весу черное, засеянное звездами небо, и впервые Илья почувствовал, как мало земли и как много неба; когда летишь на самолете – там всего поровну. И в жизни, наверное, тоже всего должно быть поровну. Но тогда почему одному человеку достается больше одного и недостает другого? «За все нужно расплачиваться», – сказала Варя. Но почему расплачивается слабый? Говорина, например. За свою красоту, за то, что любит бескорыстно? А при чем тогда ребятишки? Их нужно одевать, кормить, они ведь не спрашивают, есть дома что или нет, где взяла, на какие деньги? Может быть, потом спросят, когда вырастут. А сейчас надо, чтобы и у них было как у всех. И она молча выносит все, покрывая свой и чужой грех. А кто покроет мой? Варя? Слабое все-таки утешение – уповать на то, что в другой раз ты все сделаешь по-другому. Другого раза может и не быть, как не может быть и другой жизни. «Но ведь я-то понял, – огорченно подумал Илья. – Хоть поздно, но понял. Почему же тогда мне Варя не верит?» Минут через пятнадцать Илья пришел в аэропорт. Второй пилот спал. Илья осторожно, не включая света, разделся и лег в постель. Вскоре пришел Шевцов, что-то недовольно бурча под нос, постоял в комнате летчиков, затем ушел к себе. «Милая от ворот поворот дала», – догадался Илья. На другой день только к обеду они прилетели в Старую Елань. Утром, как и предполагала Варя, придержал туман. Встретил их начальник аэропорта, бывший военный летчик Иван Сосновский. – Доктор уехала в Подволошино, – простуженным голосом сообщил он. – Вам сказала здесь ждать. А я вот что думаю, чего зря сидеть? У меня груз для Нойбинского аэропорта лежит. Пакля, гвозди, скобы. Ты давай, пока доктора нет, сгоняй в Нойбу. Лунев ждет не дождется. Чупров осуждающе посмотрел на Сосновского: неужели не видит, что самолет санитарный, все может случиться, вдруг приедет Варя и понадобится куда-нибудь лететь? Но Сосновский словно не понимал, ждал молча. – Когда она вернется? – Значится, так, – покашливая, ответил Сосновский. – Туда шестьдесят и обратно столько же. Там ей час как минимум надо. Потом она еще в Мироново собралась съездить. Работы – за неделю не управиться. У нас вон тоже ее хватает. Буровики в Нойбу перебрались. Груза туда – тьма, а самолетов нет. До Нойбы от Старой Елани сто пятьдесят километров. «Чего сидеть? Можно слетать», – прикинул в уме Чупров. – Дай радиограмму на базу. Если разрешат, слетаю. – Один момент. Это мы мигом, – оживился Сосновский. По лестнице, пристроенной сбоку к стене, он быстро забрался на вышку. Через несколько минут высунулся наружу. – Все в ажуре. Можешь вылетать! – Тогда в чем дело? Давай загружай свою паклю, – сказал Чупров. – Только по-быстрому. Сосновский, надвинув шапку на глаза, колобком скатился с вышки, подошел к Чупрову и просительно взглянул ему в глаза. – Там немного: несколько тюков да пара ящиков. Грузчиков, сам знаешь, нет. Поможете? – Вот так всегда. Слетай да еще загрузи, – пробурчал Чупров. – Что я тебе, грузчик? – Да я помогу, – засуетился Сосновский. – Ты только самолет к складу подгони. Груз легкий, всего тонна. Мы его мигом забросаем. |