Книга Судьба Темного Меча, страница 28 – Маргарет Уэйс, Трейси Хикмэн

— Перестань насмехаться надо мной! — вспылил Джорам. — Вы имели полное право на нас напасть — и даже убить нас. Что касается моего меча — да, он грубый и некрасивый. Он ничего не стоит по сравнению с твоим... — Джорам ничего не мог с собой поделать — его взгляд все время возвращался к прекрасному мечу принца, который тот носил на поясе, в сотворенных магией кожаных ножнах. — Но я сделал его своими руками! — Голос юноши дрогнул, как у обиженного ребенка. — И я никогда раньше не видел настоящего меча, такого, как у тебя.

— Я бы не сказал, что твой меч ничего не стоит, — заметил Гаральд. — Меч из темного камня, который поглощает магию...

Джорам быстро посмотрел на Симкина, который улыбнулся с самым невинным видом.

— Пойдем с нами на поляну, — продолжал Гаральд. — Там гораздо теплее, чем здесь, и, как верно напомнили мои охранники, ночью во Внешних землях бывает опасно.

Подойдя к юноше, принц положил руку ему на плечо — так обнимают за плечи друзей. Или успокаивают беспокойное животное. Джорам вздрогнул от прикосновения Гаральда. Он видел жалость в глазах молодого мужчины и едва удержался, чтобы не сбросить его руку с плеча. Зачем он сопротивляется? Что его тревожит? Джорам не понимал, откуда он это знает, но был уверен, что если Гаральд с уважением отнесется к его нежеланию терпеть жалость, то удара принц ни за что не простит. А для Джорама внезапно стало очень важно, чтобы принц его уважал.

— Откуда ты родом, Джорам? — спросил Гаральд.

— А тебе какое дело до этого? — угрюмо буркнул юноша.

— Я имел в виду — откуда родом твоя семья? — поправился принц.

Джорам снова бросил мрачный взгляд на Симкина, который шел рядом с ними. Гаральд улыбнулся.

— Да, он кое-что рассказал мне о тебе. Признаюсь, мне стало очень любопытно. Из того, что вкратце описал мне Симкин, я понял, что твоя жизнь была тяжелой, — вежливо высказался принц. — И ты мог счесть, что говорить о таком между благородными людьми не принято. Если так — надеюсь, ты меня простишь. Но я много путешествовал и знаком с большинством благородных семейств в этой части королевства. Признаюсь, твоя внешность кажется мне очень знакомой. Тебе известна фамилия твоей семьи?

Краска стыда, залившая щеки юноши, многое объяснила принцу, но Джорам гордо вскинул голову.

— Нет! — Больше Джорам ничего говорить не собирался, однако искренний интерес на лице принца побудил юношу сказать больше, чем он хотел. — Я знаю только, что мою мать звали Анджа и она родом из Мерилона. Мой отец был... был... каталистом. — Губы юноши скривились, когда он это сказал, взгляд метнулся к поляне, где среди высокой травы и цветов стоял Сарьон и разговаривал с кардиналом.

— Кровь Олминова! — Принц проследил за взглядом Джорама. — Неужели...

— Конечно нет! — вскинулся Джорам, догадавшись, о чем подумал Гаральд. — Это не он! — С горечью в голосе юноша продолжил: — Мое рождение — грех моего отца. Его осудили на Превращение, и теперь он стоит у границы, как живая статуя.

— Боже мой... — пробормотал Гаральд, и в его голосе больше не было жалости — лишь сочувствие. — Значит, по рождению ты мерилонец. — Принц снова присмотрелся к Джораму при ясном свете. — Да, похоже на то. Но... я не могу понять, кто...

Гаральд раздраженно тряхнул головой, пытаясь вспомнить. Но его размышлениям помешал Симкин, который сладко зевнул и сказал:

— Знаете, мне страшно не хотелось бы покидать ваше милое маленькое общество. И я жутко рад снова тебя увидеть, Гаральд, дружище. Однако я, пожалуй, пойду слегка вздремну перед ужином. — Симкин снова зевнул, едва не вывихнув челюсть. — Быть ведром не просто. Не говоря уже о том, что эти твои охранники в черных балахонах оказались настолько неуклюжими, что на самом деле просто споткнулись о меня в траве. Пнули меня так, что я вообще не надеялся когда-либо прийти в себя. — Симкин возмущенно фыркнул и промокнул нос оранжевым платком.

— Конечно же, пойди отдохни на поляне, мой друг. — Гаральд улыбнулся. — Ты и впрямь немного потускнел.

— О-о! — Симкин поморщился. — Какой недостойный намек с вашей стороны, мой принц! Сладких снов! И тебе тоже, о мой мрачный и унылый друг.

Помахав рукой Джораму, молодой человек заскользил вперед, словно его несли потоки теплого весеннего воздуха, которые стали ощутимы по мере приближения к сотворенному волшебством уютному лагерю принца.

— Откуда ты знаешь Симкина? — непроизвольно вырвалось у Джорама, когда он провожал взглядом зеленый плащ и зеленую же шляпу с трепещущим фазаньим пером.

— Знаю Симкина? — Глянув на Джорама, принц удивленно приподнял бровь. — Не думаю, чтобы в мире нашелся хоть один человек, который его знает.

— Ну, Радисовик, что вы узнали?

Ночь — настоящая, а не наколдованная — опустилась на поляну. В центре поляны горел костер. Вечером на этом костре зажарили кролика, которого принц поймал в силок днем. А теперь огонь костра приятно согревал и освещал мирную лужайку посреди леса. При той магии, которой располагал и сам принц Гаральд, и его охранники, не было никакой нужды ни в силках, ни в костре. Кролик вполне мог бы поджариться сам собой. Но Гаральду хотелось немного поупражняться. Человек никогда не знает, особенно в нынешние смутные времена, когда ему придется жить без магии.

Ночью принц и кардинал отправились прогуляться среди деревьев неподалеку от лагеря. За ними обоими неусыпно следили охранники, колдуны в черных одеждах. Каталист сидел у костра и пил горячий чай, держа чашку обеими руками. Мосия лежал рядом с Сарьоном и спал, завернувшись в мягкие одеяла, которые принц Гаральд собственноручно наколдовал для своих гостей. Джорам тоже лежал возле костра, но не спал. Темные глаза юноши следили за принцем и кардиналом, его меч лежал здесь же, под рукой, чтобы легко было дотянуться. Гаральду стало интересно — неужели молодой упрямец всерьез намерен не спать всю ночь и следить за ними? Улыбнувшись, принц покачал головой. Когда-то и ему тоже было семнадцать лет. Не так уж и давно. Сейчас принцу Гаральду было двадцать восемь. И он хорошо помнил, каким был в юности.

Еще один их гость, Симкин, расстелил одеяло среди травы и цветов на некотором расстоянии от своих спутников. Облаченный в украшенную оборками и ленточками ночную рубашку и ночной колпак с кисточкой, Симкин громко храпел, но спал ли он на самом деле или только притворялся — этого не смог бы угадать никто. По крайней мере, Гаральд точно не смог бы сказать этого наверняка. Но он знал о Симкине достаточно, чтобы сказать, что Симкин — сам по себе загадка.

— Ваша светлость?

— О, прошу прощения, кардинал. Я задумался. Прошу вас, продолжайте.

— Это очень важно, ваша светлость, — сказал кардинал с легким упреком.

— Я внимательно вас слушаю, — холодно отозвался принц.

— Этот каталист, Сарьон, напрямую общался с епископом Ванье.

— Как? — Гаральд сразу встревожился.

— Через Палату Предосторожности, конечно же, хотя этот бедолага понятия не имеет, что это такое. Однако я узнал по описанию. По словам каталиста, епископ Ванье активно разрабатывает планы нашего уничтожения.