Книга Истина, страница 74 – Эдуард Хруцкий

Он не верил людям, пришедшим к власти, потому что все они пришли из старого партаппарата, принеся с собой из прошлого все самое плохое.

Запищал зуммер рации.

— Да, — прошептал Никольский.

— Бойцы на месте, ждите.

Минут через десять опять запищала рация. Никольский нажал кнопку.

— Вошли.

Загудел лифт и остановился этажом ниже. Миша Лепилов, мягко ступая кроссовками, осторожно спустился и заглянул на площадку.

Двое с тортом и цветами огляделись и позвонили в соседнюю квартиру.

Дверь открылась, и они вошли. Никольский со спецназовцами спустился на площадку третьего этажа. Через несколько минут дверь квартиры раскрылась, и парочка подошла к хоромам Рудермана. На площадку вышла блондинка лет тридцати, в джинсах и пестрой кофточке, она открыла дверь квартиры, впустила мужчин и пошла к своим дверям.

Спецназовец перепрыгнул через перила, схватил женщину и зажал ей рот.

— Тихо.

— Ключ, — скомандовал подошедший Никольский. — Мы из уголовного розыска. — Он достал удостоверение. — Кто в вашей квартире?

— Муж.

— С вами пойдет наш сотрудник, и если что… Поняли?

— Да, — перепуганно прошептала женщина.

— Пошли. — Никольский осторожно открыл дверь. Они вошли, и он прислушался.

Из коридора, ведущего налево, доносились голоса. Никольский выглянул из-за угла. В коридоре была открыта дверь в комнату. Оттуда доносился тихий механический гул.

— Да что ты возишься, — раздраженно сказал кто-то, — тебе бабки платят, потому что любой компьютер вскрыть можешь. Третий день паримся здесь.

— Это тебе не на лотошников наезжать… — Говоривший словно подавился, он оглянулся и увидел Никольского с пистолетом в руке.

— Что это вы делаете, мои дорогие, в квартире гражданина Рудермана?

— А ты кто? Вали отсюда! — Здоровый мужик потянулся к карману.

— Угрозыск. Подыми руки и не дергайся, а то мы в тебе дырок наделаем. А ты, спец, тоже руки на затылок.

Никольский отошел в сторону, и в дело вступил спецназовец. Через минуту оба задержанных лежали на полу лицом вниз, со скованными наручниками руками.

— Ну ты, спец, — Никольский рывком поднял щуплого, — пошли потолкуем.

— Вякнешь, сука…

Второй не успел договорить, спецназовец ударил его ногой по лицу.

— Видел? — спросил Никольский.

— Да, — со страхом ответил щуплый.

— Будешь молчать, мы и тебя перемелем.

— Что вы хотите?

— Что ищете?

— Хотим войти в компьютер Рудермана.

— Защиту ломаешь?

— Да.

— Ну что, подобрал ключ?

— Да.

— Молодец. Где дискета?

— В компьютере.

— Зачем вам это надо?

— Меня наняли.

— Кто?

— Вот этот человек.

— Что он хочет узнать?

— Не знаю.

Никольский сразу поверил ему. Действительно, что может знать этот хиляк очкарик? Его дело вскрыть защиту, а все остальное должны знать те, кто послал.

В отделении выяснилось, что спец — не кто другой, как кандидат наук Трофимов Лев Петрович, ранее не судимый. Крупнейший специалист по компьютерной технике Межкомбанка.

Второй оказался помощником депутата Госдумы от фракции ЛДПР Новикова — Рыбиным Виталием Ивановичем. Других документов у него не было, но по обилию цепей на шее и пороховой синеве татуировок сразу становилось ясно, в чем именно помогал своему шефу этот человек.

Все четверо бойцов были вооружены ТТ, естественно, без права ношения, «шестерка» оказалась угнанной. Правда, у Рыбина было разрешение на ношение оружия, выданное охранной фирмой «Детектив-11», но оружие было боевое, а не служебное, так что все складывалось удачно.

— Смотрите, Виталий Петрович, — Никольский сел на стул рядом со столом начальника, — сколько мы срубали. Угон, тайное проникновение в квартиру, устойчивая преступная группа, незаконное ношение оружия. И все за один вечер.

— Хорошо, есть чем квартал закрыть, — радостно потянулся Беляков, — вот привалило так привалило. Кого чекисты забирают?

— Помощника этого и кандидата Трофимова.

— Вот и хорошо. Слава богу. С ними хлопот выше крыши, а бойцов этих ты, Сережа, поколи. Что хочешь делай, а выбей из них показания о их разбойных делах.

Сергей зашел в кабинет к своему заму Васе Паршакову. Он сам протащил его на эту должность. Вася окончил среднюю школу милиции, дальше учиться не стал. Служил себе и служил. Сыщиком он был отменным, и организаторские способности у него были. Кроме того, Вася отбарабанил в милиции свой четвертак, поэтому никакого начальства не боялся. Вместе с новой должностью его документы сразу ушли на майорское звание, что при выходе на пенсию давало некоторое преимущество в лечебном обслуживании. В кабинете Васи сидел один из задержанных бойцов.

— Вот видишь, Сергей Васильевич, этот парень все понял. Мы с ним поговорили по душам.

Под глазом задержанного наливался огромный фингал, видимо, неотъемлемая деталь Васиной задушевной беседы.

— Продолжайте. — Никольский вышел.

Он шел по коридору, в котором разместили его отдел. Шел сквозь крики, мат, звук глухих ударов. Сергей раскрыл дверь в свой кабинет. Здоровенный спецназовец-чекист ударил Рыбина ногой в живот. Тот сложился пополам и осел по стене, на губах его запузырилась розовая пена.

— Менты, подлюги, — с трудом выдавил он.

— А мы не менты, — ласково ответил сидящий за столом Сергея Комаров, — мы из контрразведки. Или ты здесь дашь нам показания, или мы тебя к себе заберем. Слышишь, тварь! — рявкнул полковник. И продолжал тихо: — Там мы с тобой поговорим душевно.

— Юрий Павлович, — Никольский подошел к старенькому холодильнику, вынул сумку с продуктами, — я пойду. А то устал.

— Иди, Сергей Васильевич, отдыхай. Мы здесь сами управимся.

Когда Сергей выходил, спецназовец опять достал Рыбина ногой.

«Все, — подумал Никольский, — инвалид на остаток жизни».

Он вышел из отделения, оставив за собой крики, мат, удары, злобу и бессилие. Все то, что уже много лет подряд сопутствовало его жизни. А может быть, уже просто стало ею?

Тяжелая это штука — власть над людьми. Одних она пьянит сильнее алкоголя, другим туманит мозги, как наркотик. Она делает таких семьянинов и любителей кошек бесконечно злобными и жестокими. Она дает утешение таким, как он, людям со сложившейся судьбой. Сергей раньше никогда не позволял себе бить задержанных. Один раз он отметелил вора Витьку Золотарева с кликухой Золото, когда он во время допроса плюнул ему в лицо.