Онлайн книга «Эффект прозрачных стен»
|
Пальцы не слушались. – Что ты копаешься! Беги, заводи машину, я сам! А ты звони! Молчанову! Рыбаку! Вот где ты, гад! Романовская улица! Поехали! – Федор! – пытаясь не дать ему заразить себя безумием, спокойно сказала Кристина. – Ты можешь внятно сказать, что происходит? – Аську убивают! – заорал Лебедев, срываясь с места. – Что ты стоишь? Он включил телефон на громкую связь, и Кристина услышала: – Я вас, сволочей, всех уничтожу! Не хочет жить с дочкой моей – пусть разведется! Зачем же убивать? А это что? Вы меня собрались отравить? Догадались, суки, что это я хотел убить муженька ее? Если бы не амбал, гнил бы уже на кладбище, как эта тварь, Ладкина мать. Ну ничего, я вам всем покажу! И Тарасову, и амбалу, и тебе! Раздался грохот, испуганный вскрик Аси, а после наступила тишина. Телефон выскакивал из рук у Кристины, словно это был не маленький гаджет, а огромная скользкая рыбина. – Тимур, где же ты! Ответь, пожалуйста, – заклинала она длинно гудящую трубку. – Привет! – Скорее звони Рыбаку, пусть попросит срочно приехать своих друзей из полиции. Романовская, пятнадцать, квартира сорок семь. Срочно! – Черт! – Кристина ударила по тормозам, поздно заметив собравшегося перестраиваться в ее ряд таксиста. Телефон упал на пол. Позади раздался визг тормозов. Надо собраться, а то трупов будет гораздо больше. В «Тойоте» Андрея Петровича бушевал «Шторм» Вивальди в исполнении оркестра Янни Хрисомаллиса. Ольга Эдуардовна увлечение Андрея Петровича подобной музыкой не одобряла. «Ну что за насилие над музыкой? – сказала она, услышав эту обработку. – Разве можно так издеваться над классиками? Это же Вивальди!» При этом она подняла глаза к небу, словно говорила: «Это же сам Господь Бог!» А Андрею Петровичу нравилось. Аранжировку Хрисомаллиса наполняли бешеный драйв и страсть, которым не было места в его обыденной жизни. Харизматичный Янни, гениальный скрипач, проникновенная виолончель. А что выделывает на арфе музыкант из Парагвая! Вот это жизнь! Именно такая музыка примиряла Андрея Петровича со скучным прозябанием, именуемым жизнью. В этот момент, словно чтобы подразнить Андрея Петровича, из-за поворота вылетел белый паркетник «КИА Спортейдж». Он еще не успел остановиться, как пассажирская дверь распахнулась, и из нее выскочил парень. Все произошло так быстро, что Андрей Петрович смог разглядеть только кеды с высунутыми наружу языками. Парень бросился к двери подъезда, в котором жил отец Лады, споткнулся, с трудом удержался на ногах и принялся нажимать на все кнопки домофона. Андрей Петрович опустил стекло и услышал, как парень кричит кому-то, отозвавшемуся на домофонный призыв, что у них в доме пожар. Из «КИА», с водительского сиденья, выскочила женщина и принялась что-то быстро втолковывать парню. Запищал домофон, парень рванул в подъезд, женщина попыталась удержать его, ухватив за полу куртки. Безрезультатно. Через секунду к подъезду с двух сторон, почти синхронно, подъехали еще две машины. А следом – микроавтобус с ОМОНом. «Да что же такое творится?» – подумал Андрей Петрович и от греха подальше отъехал немного от шумной братии под самые окна дома, чтобы не мешать ОМОНу работать. А работал ОМОН быстро и слаженно. Домофонить и кричать про пожар они не стали. Дверь распахнулась сама по себе, и группа бойцов исчезла в подъезде. Раздался треск выстрелов, а потом страшный грохот, словно само небо обрушилось на крышу автомобиля. Вздрогнув от неожиданности, Андрей Петрович инстинктивно зажмурился и замер. Затем осторожно приоткрыл глаза и застыл от ужаса – сквозь покрывшееся сетью трещин лобовое стекло на него смотрел отец Лады, Виктор Иванович Одинцов. Судя по стекленеющему взгляду, серебристая «Тойота» стала последней точкой его жизненного пути. Завывая сиреной и сверкая маячком, подъехала «Скорая». Задние двери раскрылись, выпуская двух медиков. Оценив обстановку, один бросился к Одинцову, пощупал пульс и покачал головой. Женщина из «КИА» подбежала к ним, указывая на подъезд. Когда медики скрылись из виду, Андрей Петрович вылез из автомобиля и набрал номер Прохора Тарасова. Пока дожидался ответа, из дверей подъезда, пошатываясь, словно зомби, вышла Ася. Женщина из «КИА» бросилась к ней, а Ася села на ведущие к подъезду ступеньки, а потом легла, свернувшись калачиком, и закрыла глаза. Разбитый автомобиль, мертвый отец хозяйки, Ася, лежащая на ступеньках подъезда, – Андрею Петровичу больше не хотелось драйва, он был сыт им по горло. – Ася, Асечка, что с тобой? – Кристина теребила лежащую на ступеньках подругу, но та оставалась безучастной. Подъехала еще одна «Скорая». К Асе подошел врач. – Что с ней? – спросил он у Кристины. – Я не знаю, она молчит. – Давайте носилки! – крикнул врач в сторону машины. – Не надо носилок! – тихо прошептала Ася. – Цела? – обрадовалась Кристина. – Я убила его! – тихо сказала Ася, а потом повторила громче: – Я убила его! – Кого? Одинцова? – Нет, Федю, Федьку. Нашего Федора! И тут Асю словно прорвало. – Я убила его! – сначала шепотом, а потом все громче и громче повторяла она, размазывая по лицу слезы и тушь: – Я убила его! – Сейчас, сейчас, – сказал врач, поколдовал в своем чемоданчике, и в Асину руку, прямо сквозь плащ, вонзилась игла. Ася еще немного побилась, словно попавшая в силки птица, потом затихла, застыла. – Ась, пойдем в машину, замерзнешь, – попросила Кристина. Но Ася лишь грустно помотала головой: – Хочу еще раз его увидеть. – Вас нельзя оставить ни на секунду. – К сидящей на ступеньках паре присоединился Тимур. Из-за большого скопления транспорта он оставил машину в соседнем дворе и, пока дошел до подъезда Одинцова, узнал у любопытствующей толпы подробности происшествия. – Спасибо, что организовал помощь, – прошептала ему на ухо Кристина. – Еще Рыбак где-то несется из Андреевска, хоть бы шею не свернул. – Тихо ты! – шикнула Кристина. – А что там? – Тимур кивком указал на окна Одинцова. – Федор, – только и смогла вымолвить Кристина. Тимур попытался было пройти в подъезд, но быстро вернулся. – Не пускают. Пойдемте в машину, замерзнете, – предложил он Асе с Кристиной, но те лишь синхронно покачали головами. Тимур сбегал в машину и принес одеяло и термос с чаем. Укутав женщин, он налил в крышку термоса чай и протянул Асе. – Пей! – она покачала головой. – Пей, я сказал, это приказ! Кристина удивленно посмотрела на Тимура: нашел время, когда приказывать. Но на Асю, как ни странно, оклик подействовал. Обхватив импровизированную кружку руками, она маленькими глоточками проталкивала в себя горячую жидкость. Спустя некоторое время нос ее захлюпал, из глаз покатились слезы. Кристина испугалась, что она снова начнет кричать, но Ася была спокойна. Во всяком случае внешне. |