Онлайн книга «Петр Иванович»
|
Ребман, который как раз совершил выгодную сделку и теперь сидел, развалившись в креслах, пребывая в прекрасном расположении духа, при этих словах весь приосанился: – Во-первых, она должна быть молода, не старше двадцати! – Ну, они все таковы, ни одна не прожила на этом свете более тысячи недель. – Во-вторых: блондинка с голубыми глазами! – И это условие для нас выполнимо. – В-третьих: тонкая и стройная, как березка, и высокая, мне под стать: чтобы для поцелуя ей не пришлось становиться на скамеечку, а мне – на колени! Наталия Сергеевна в раздумье загибает все десять пальцев и кладет еще два сверху. Затем подводит итог: – Высокая, блондинка с голубыми глазами и худая есть только одна, но она не для вас. – Это почему же? – Потому что она – глупая овца, как и все блондинки. «Это она так говорит, потому что сама темноволосая», – думает Ребман и продолжает: – Что ж, идем дальше. Как там обстоят дела с остальными девятьсот девяносто девятью? Не усложняйте мне выбор, сами предложите ту, которая, по вашему мнению, мне больше всего подходит. – Какой Обломов выискался! – возмущается хозяйка. – Так вы еще и лентяй? Сами выбирайте, чтобы мне не перетрудиться. Тут в разговор с купеческим задором вмешался сам хозяин: – Вот, значит, каковы ваши пожелания? А это – и он большим пальцем потирает указательный, – не играет вовсе никакой роли? А происхождение? Семья? Связи и так далее? Ребман гордо отвечает: – Это само собой разумеется, об этом и говорить не стоит! Если невзначай прилетит ангел с золотыми крылышками, пусть люди говорят: вот так счастливчик, за невестой еще и пол-России взял! – Вот это мне нравится, именно так и нужно рассуждать, прежде чем решиться на такой шаг! – Вы тоже так мыслили? – Нет, – смеется Карл Карлович, – но все же и у меня неплохо вышло. В порядке счастливого исключения. Так что же у нас найдется для Петра-то Иваныча? Предлагайте, Наталья Сергеевна! – Здесь только одна кандидатура годится – наша Женя, – не раздумывая, ответила хозяйка, – она вам вполне подходит: высокая, стройная, красивая, хорошо воспитана, из порядочной семьи. А уж в добродетелях определенно вас превосходит. – Погодите, – перебил ее Ребман, – а саму невесту, высокую, стройную, хорошо воспитанную, богатую, из прекрасной семьи, – никто спрашивать не собирается? Что это за мода у вас в России тащить барышню под венец, словно козу на торг? Но Карла Карловича этот упрек только забавляет: – Невеста – милая, тонкая, прелестная – дожидалась только Петра Ивановича. Суженого, говорят, конем не объедешь! Так за шутками пролетел весь вечер, не заметили, как наступила полночь. Ребману пришло время прощаться, к большому сожалению хозяев, по крайней мере, они его в этом уверяли. Но ему нужно успеть на последний трамвай, чтобы не пришлось добираться домой пешком в нынешнее, столь неспокойное время. С тех пор каждый раз, когда он приходит с очередным визитом, первый его вопрос о том, как поживает невеста? Так продолжалось, пока однажды Карл Карлович не сообщил: – Сегодня вечером мы отправимся к ней. Она будет рада с вами познакомиться. Взволнованный Ребман говорит без умолку: – Кто это радуется нашему знакомству? О ком вы говорите? – Наша Женечка. Пойдемте, все уже в сборе, только нас дожидаются, и дети давно там. – Но я ведь все это принимал за шутку. – Мы тоже, а как же иначе? Но вам все равно разрешается идти с нами. – Так кто же эти люди? – Об этом не принято спрашивать. Разве брата вы тоже донимали расспросами, прежде чем придти к нам впервые? Когда Карл Карлович сообразил, что Ребман артачится, он объяснил: – Если вы так уж непременно желаете знать, мы приглашены к моей сестре. Но она замужем, так что не бойтесь, мы вас не просватаем. К тому же нас ожидает изысканный ужин! Тут уже Ребман не смог отказаться от приглашения. Они идут вдоль Покровского бульвара, мимо Политехнического института, затем сворачивают в переулок и подходят к большому дому: – Вот мы и пришли. Красивый дом, не правда ли? Принадлежит моему шурину. В нем пять восьмикомнатных квартир! И здесь Ребмана тоже встречают, как старого знакомого: – Добро пожаловать! Карлуша нам много о вас рассказывал. Его всем представляют: прежде всего, хозяйке и хозяину, они оба уже в летах. Затем обеим их дочерям: Жене и Марфе. Здесь же сестра хозяина, которая живет с ними. Несколько кузин и кузенов. За столом собралось целое общество и, как в старые добрые времена, на столе было всего в изобилии. – Вы что же, состоите в должности министра снабжения? – обратился к хозяину Ребман. – Да, но только в своей семье. По нынешним временам не особенно хочется отвечать за других. – Зато о своих вы отменно позаботились, хоть, судя по всему, – тут он указал на стол – и не без помощи тайного благодетеля. Хозяин довольно смеется: – У нас есть кое-что получше «тайного благодетеля» – собственное имение. Оно, как видите, снабжает нас хлебом насущным. Иначе пришлось бы туго, теперь ведь никакая коммерция не спасает от голода. – А у вас свое дело? – любопытствует Ребман. – Да, в некотором роде, но я не торгую. Не поймите меня превратно, я не вас имею в виду, я ведь даже толком не знаю, чем вы занимаетесь. Речь и не о Карле Карловиче, а о двух других моих шуринах: они продают то, что я изготовляю. Во время разговора Ребман все посматривал на ту из дочерей этого богатого господина, которая, судя по всему, и была предметом их домашних шуток. Это был как раз тот случай, когда в шутке таилась изрядная доля правды. Ее действительно зовут Женя, и она вполне соответствует тем требованиям, которые он предъявлял к своей будущей избраннице: высокая, стройная, ухоженная, как все русские барышни, со свежим цветом лица. С первого взгляда видно, что это девушка из хорошей семьи. Но, по тысяче и одной причине, ни о какой женитьбе не могло быть и речи. После ужина состоялся концерт. Тетя Соня, старая дева с давно вышедшей из моды прической и манерами немецкой гувернантки, играла Шопена. Играла она превосходно, все наизусть, больше часа. И каждый раз, когда собиралась закончить выступление, все присутствующие хором просили: «Еще только одну пьесу, тетя Соня, еще вот эту – и все!» И так повторялось больше десяти раз. Затем пошли забавы: шарады, фанты и тому подобное. В конце концов, даже начали танцевать. И Ребман скользил по паркету с легонькой, как перышко, Женей. Она наговорила ему комплиментов: не только по поводу танцев, но и по поводу его владения русским языком: дескать, еще никогда не встречала иностранца, говорящего без ошибок и без малейшего акцента. Никогда бы не догадалась, что он не русский. |