Онлайн книга «Попаданка в академии драконов»
Охранник добавляет масла в огонь, сообщая: — Вы обвиняетесь в нанесении тяжелой травмы студентке академии. Студенты снова перешептываются. От растерянности я даже не сопротивляюсь, только восклицаю: — Я не нападала! Она сама… Охранник грубо прерывает: — Объясняться будете перед господином Фабиусом. Наше дело только вас к нему доставить. — А почему к Фабиусу? — Быстро перебираю ногами, стараясь подстроиться под быстрый шаг конвоиров. — Он же просто кладовщик, при чем тут он? — Господин Фабиус заведует хозяйством академии, и в отсутствии уважаемого ректора Дегона и профессора Эзалона именно господин Фабиус отвечает за порядок в академии и решает административные вопросы. Сердцем чую — попала. Этот карлик с первой встречи меня невзлюбил и наверняка попытается отыграться за заступничество Эзалона. Оглядываю охранников, сначала одного, потом другого охранника: суровые, неприступные. От таких не сбежишь, да и некуда. Они быстро доставляют меня к приземистому мрачному зданию склада, только подводят не к той двери, через которую я раньше проходила, а к соседней. Правый охранник отворяет дверь, левый подталкивает меня в тускло освещенный серый кабинет. Сидящий за столом напротив двери Фабиус расплывается в злой улыбке. Дверь захлопывается со звуком сработавшего капкана. Приплыли. — Неместная пришла. — Соскользнув с высокого стула, Фабиус проходит к стеллажу с банками и коробками. Над стеллажом, озаренный светом единственного маленького окошка, висит рогатый череп. Довольно оглядев содержимое полки на уровне груди, Фабиус берет одну из банок и со смачным «чпок!» открывает. В нос ударяет вонь плесени и брожения. — Мой новый освежитель воздуха, — елейно сообщает Фабиус. — Надеюсь, оценишь. Оценила. Правда оценила, вон, едва рвотные позывы сдерживаю. Это не освежитель, это овонизатор какой-то. Фабиус с деланым сожалением ставит банку на место. — Похоже, не сможешь оценить. Какая жалость. — Он запрыгивает на стул и, сцепив крючковатые пальцы над пергаментом, пристально меня разглядывает. — Так и знал, что тебе не место в академии драконов. — Я не сделала ничего предосудительного. — Не ври! — аж подпрыгивает Фабиус. — Ингар все видел! И уважаемая Вильгетта подтвердила, что ты напала на нее и сломала ей обе руки. Да они с ума сошли? Или сговорились? Но когда, как успели-то? — Это ложь. Я не… — Отчислить я тебя не могу, к сожалению, — цедит Фабиус. — Но накажу так, чтобы больше неповадно было. — Я не виновата, — тоже цежу я, стискивая кулаки. — Она напала на меня, я ее пальцем не трогала, она сама упала. С каждым моим словом лицо Фабиуса краснеет сильнее, кожа покрывается корками, глаза наливаются кровью. И голос его клокочет от гнева: — Валерия Белкина! Весь семестр пятьдесят процентов средств на твое содержание будут удерживаться в пользу пострадавшей Вильгетты Кофран. — Это нечестно! — Нечестно нападать и бить в спину! — Но… — Скажи спасибо, что более пятидесяти процентов содержания списать нельзя. — Фабиус умолкает. Губы его презрительно дергаются. Мерзкий карлик! Да он… да почему так-то? И это мои деньги, мои! Они мне нужны, чтобы здесь обжиться. — И на сладкое, — продолжает мерзкий карлик, — дежурство по туалетам на месяц. Без магии. — Что? — Будешь мыть туалеты без помощи магии, чего непонятного-то? Или у вас, неместных, туалеты мыть не принято? — И гаденько так ухмыляется. Вдыхаю и выдыхаю, вдыхаю и выдыхаю. Только не сорваться и не начать кричать, грубость тут не поможет, только хуже станет. — Давайте пригласим Ингара, — голос у меня подрагивает от напряжения. — Я точно знаю, что Вильгетта упала сама, и я не понимаю, почему он… — Не трать мое время. — Фабиус хлопает по столу. — Именно Ингар сообщил о твоем нападении на студентку. И у него нет причин лгать. — Какая-то причина все же есть, иначе зачем этот неизвестный мне Ингар солгал? Хмыкнув, Фабиус что-то пишет в пергаменте, скрепляет печатью и кладет ладонь поверх размашистой надписи. Пергамент рассыпается в пыль, и та серым облаком взлетает ко мне, оседает на запястьях невесомыми серыми браслетами. — Послушайте меня, — пытаюсь оттереть пыль, но рисунок остается на коже. — Давайте разберемся. Вы не можете просто так меня наказать, это… — Изворотливая, лживая тварь. — Не смейте меня оскорблять! — Меня трясет от гнева, от насмешки в красных глазах карлика. Придушила бы гада! Пустые глазницы черепа на стене вспыхивают красным. — На меня напасть хочешь? Да как ты… — Фабиус вскидывает руку. Браслеты-метки опаляют запястья, невидимая сила рывком поворачивает к двери, тянет. Оглядываюсь на багрового от гнева завхоза. Он орет так, что брызжет слюна: — Пока не отработаешь сегодняшнюю норму, браслеты не отпустят! Меня вдавливает в дверь. Не с первой попытки открываю ее. Снова рывок, и я едва успеваю удержаться вертикально, почти бегу за руками: только бы не упасть, только бы не потащило меня волоком по земле. К счастью, браслеты ведут меня не по центральной аллее, я лишь чуть-чуть пробегаю по ней и сворачиваю на дорожку между деревьями, дальше бегу вдоль торца центрального корпуса, едва успеваю разминуться с его углом и вихрем взлетаю на маленькое крыльцо черного входа. А уж внутри на поворотах меня основательно прикладывает об углы. И притаскивает наконец в огромный вонючий туалет. Мерзкий паразит, похоже, выбрал самый грязный. Очень на это надеюсь, потому что если все сортиры в этой академии такие, то я вряд ли переживу это наказание. Зажав нос рукавом, прохожу вдоль кабинок. Ощущение, что здесь драка была: многие двери с трещинами и вмятинами. В унитазах с треснутыми бачками горы перемешанных с туалетной бумагой фекалий. Судя по каплям и подтекам на стенах и пятнам на полу, некоторые не дожидались очереди и облегчались где придется. Не знаю, можно ли так загадить туалет естественным образом или это полигон для особо провинившихся, но… это ужасно. Просто ужасно. Убираю рукав от носа и пытаюсь дышать. Смердит не только наваленным в унитазы, но и плесенью с отходами. Неужели ради моего наказания Фабиус пожертвовал своим любимым местом отдыха? Нервно усмехаюсь. Нет, это выше моих сил! Направляюсь к двери, но в дверном проеме натыкаюсь на невидимую стену. Руки выворачивает в сторону обшарпанной дверцы в стене. Открываю: в чуланчике швабры, щетки и ведра. |