Онлайн книга «Прайм-тайм»
|
– Известно, когда Мишель застрелили? – Я видела ее около половины третьего ночи. И никакого выстрела не слышала, но меня же не было поблизости от аппаратной весь вечер и ночь. Автобус стоял запертый. К тому же гром гремел просто ужасно время от времени. – То есть, собственно, будут допрашивать одиннадцать человек, а не двенадцать? Двенадцатый негритенок сбежал? – Выходит так. – Что это было за оружие? Анна заколебалась снова. – Неонацистки, – сказала она наконец. – Дурацкий револьвер, украшенный орнаментом и ужасно большой, она бегала с ним и хвасталась весь вечер. Ты обещаешь позвонить Мехмеду? – Да, никаких проблем, я не думаю, что вы задержитесь здесь надолго. – Вашего брата много понаехало? – Гораздо меньше, чем можно было ожидать. Они перегородили весь мыс, только немногим вроде меня удалось пробраться внутрь. Как только у полиции еще появятся люди, они попросят пойти прочь и нас тоже. Они замолчали, слушая шум помех на линии. Анника наблюдала, как дождь время от времени набрасывался на стены теплицы, ей вспомнились прежние Яновы дни, она и Анна Снапхене в пентхаусе Анны в Старом городе. Дождь и тогда лил как из ведра, они смотрели видео. – Кто мог подумать, что мы будем снова праздновать Янов день вместе, ты и я, – сказала она. Анна Снапхане не смогла удержаться от смеха, но он был практически сквозь слезы, и она быстро замолчала. – Кстати, – продолжила Анника, – я сейчас встретила Пию Лаккинен из своей прошлой газеты, и знаешь, что она сказала? По ее словам, весь Катринехольм говорит о том, что Томас бросил меня и детей. – Ага, – ответила Анна. – И что? – До чего же люди злы, ты так не считаешь? – Нет, с чего вдруг? Они помолчали снова, отношение к семье было одной из двух тем, где их мнения расходились. Вторая касалась тележурналистики. – Послушай, – сказала Анника, – ты знаешь, кто застрелил ее? Анна Снапхане шумно вздохнула в трубке несколько раз – опять этот кошмар. – Я слышала, как двое ужасно ругались наверху в Конюшне перед самой полуночью, – сообщила она. – И кто же? – Мариана и Мишель, – прошептала Анна. – Черт, как неприятно, – сказала Анника. – Я знаю, – согласилась Анна Снапхане. – Ой, кто-то идет. Мне надо кончать разговор. Она отключилась. Анника подумала несколько секунд, прежде чем позвонить в редакцию. Андерс Шюман поднял глаза от стола, когда Спикен отодвинул стеклянную дверь его кабинета. – Наш скрипач так и не дал знать о себе? Шюман вздохнул: – Ни звука. Нам придется отправить кого-то из репортеров на его поиски. Как у нас дела? Спикен поднял правую руку и провел ею по воздуху, как бы читая воображаемые заголовки: – Подозреваемые: целый список. Ниже: «Двенадцать знаменитостей не лучшим образом провели время в «Летнем дворце». – Он опустил руку. – Один из них, кстати, Джон Эссекс. Шеф редакции присвистнул и поднялся. – Элвис Пресли нашего времени, – сказал он. – От этого вся история приобретает международный характер. – Он прошел мимо Спикена и вышел в помещение редакции. – Они все задержаны? – Нет еще, – ответил Спикен с рукой в кармане брюк. – Тогда нам стоит поостеречься называть их подозреваемыми. Пелле! Нам надо собраться ненадолго в редакции. Художественный редактор, который держал телефон в одной руке, поднял большой палец на другой. Спикен поспешил вслед за Шюманом, одолеваемый противоречивыми чувствами. Порой, как сейчас, его задевала манера поведения Шюмана, но он с уважением относился к нему как к профессионалу. – Янссон уже здесь? – Он просто… Андерс Шюман жестом оборвал Спикена на полуслове: – Что мы имеем? Он сел на пустой стул шефа международной редакции, стоявший примерно по центру у стола выпускающего редактора. Спикен опустился на собственное место и пригубил содержимое своей почти пустой чашки с кофе. – У нас, значит, есть двенадцать человек, находившихся во дворце ночью. Насколько Бенгтзон поняла, все по-прежнему остаются там, за исключением Джона Эссекса. Он уехал еще до того, как нашли Мишель. Андерс Шюман сделал у себя пометку и приподнял брови. – Замечательно, – сказал он. – Я не видел ничего подобного в сообщениях Информационного агентства. Это официальные данные? Янссон, ночной редактор, подошел торопливо, пролил немного кофе и улыбнулся. – Нет, черт побери, – сказал он. – Они от Анники Бенгтзон. Возможно, мы единственные имеем их. Андерс Шюман посмотрел на кофе, стекающий в корзину для бумаг. – Как она добыла список? – С помощью автомобилей на гостевой парковке. И у нее есть какой-то источник, который она не хочет раскрывать. Пелле Оскарссон по прозвищу Фотограф и Спикен закатили глаза к потолку. – Джон Эссекс, – продолжил Шюман, – что он там делал? Он ведь слишком велик даже для арены Глобен. Это особая статья, попроси проверить все тщательно. Спикен сделал пометку. – Что мы будем делать со списком? – поинтересовался Янссон. – Как назовем всю компанию? Андерс Шюман постучал ручкой по блокноту: – Не подозреваемыми в любом случае. Друзьями, пожалуй, или свидетелями. Нам надо прочитать текст и посмотреть, на чем остановимся. – Друзьями, ставшими свидетелями, – предложил Пелле Оскарссон. – Нам надо отслеживать работу полиции, – сказал Шюман. – И у нас есть сам дворец, – заметил Спикен, – Икстахольм. Восхитительное местечко явно, всего в ста километрах от Стокгольма, но все равно абсолютно изолированное. Руководитель редакции кивнул. – Все так, – подтвердил он. – Наше правительство обычно использует его для секретных переговоров. Насколько мне известно, колумбийское руководство встречалось там с повстанцами из ФАРК где-то год назад. – Говорят, Арафат и израильтяне приезжали туда, – заметил Янссон. Спикен кивнул одобрительно. – Годится для отдельного сюжета помимо этих двенадцати, – сказал он. – Кто займется дворцом? – Анника Бенгтзон как-то упоминала его при мне, – сказал Шюман, – поэтому нормально, если она и напишет. А как с нашим человеком, который сейчас находится там? Веннергреном? Кто-нибудь разговаривал с ним? Спикен обеспокоенно заерзал на стуле: – Нет еще, он же не может позвонить сейчас, допрос и все такое… |