Книга Бояре, отроки, дружины. Военно-политическая элита Руси в X-XI веках, страница 107 – Петр Стефанович

Очевидно, искать объяснение для этого несоответствия в указаниях о присутствии «своих» людей Ольги на двух приёмах надо в чём-то другом. На мой взгляд, решение проблемы возможно при допущении, что в реестре к приёму 18 октября произошла ошибка или недоразумение другого рода – не в цифре, а в артикле.

Дело в том, что этот реестр составлен не раздельно для мужской и женской групп посольства руси, как реестр к первому приёму 9 сентября, а только с учётом тех категорий, на которые делились члены посольства в зависимости от величины денежных подарков, им причитающихся. И эта логика составления списка привела к тому, что, хотя 18 октября тоже были два пира для женщин и мужчин по отдельности, в реестре денежных выдач люди оказались зачислены в одну «статусную» группу, то есть в категорию под обозначением «свои», без учёта их пола – и мужчины, и женщины вместе. Вообще-то по грамматическим правилам греческого языка для обозначения некоего множества людей разного пола используется артикль множественного числа мужского рода. В тексте же «De ceremoniis» стоит артикль женского рода, а не мужского (

Такая интерпретация данных второго реестра лучше объясняет цифру 16, приведённую в нём. «Своих» 18 октября было 16 человек – это только на 2 лица больше, чем получается, если сложить вместе численность «своих» мужчин и женщин, бывших во дворце 9 сентября (8+6=14). Близость этих двух цифр – 14 и 16 – вполне понятна, как раз если предположить, что во втором реестре под отметкой «свои» были просто сведены вместе те мужчины и женщины, которые в рассказе о приёме 9 сентября были указаны по отдельности в «мужском» и «женском» списках. В этом увеличении числа «своих» от первого приёма ко второму нет ничего странного – ведь численность послов и купцов тоже выросла, причём тоже на одного-двух человек.

Не претендуя на правильность предложенной интерпретации указания о «своих» в реестре к приёму 18 октября и не настаивая на каких-либо цифровых соотношениях, я хотел бы в данном случае только подчеркнуть саму мысль о том, что под обозначением «свои» в реестрах выдачи подарков скрывались родственники Ольги. Только в том случае, если понимать под «своими» именно родственников Ольги (сколько бы точно ни насчитывалось их вместе и мужчин и женщин по раздельности), можно наиболее простым и убедительным образом объяснить логику в обозначении разных категорий лиц в посольстве руси в Константиновой описании двух приёмов Ольги. За этой логикой, как уже говорилось, стояла «микроструктура» посольства, отражавшая «макроструктуру» общества руси. Придерживаясь этой логики и опираясь на новые интерпретации списков денежных подарков, можно выстроить иерархию и численность посольства Ольги следующим образом ^[806]:

во главе посольства стояла сама княгиня;

вторым лицом в посольстве был её племянник;

далее шли родственники княгини (

), мужчины и женщины, всего 16 человек (если учитывать по большему числу на приёме 18 октября);

послы – 22 человека (по числу на приёме 18 октября);

купцы – 44 человека (по числу на приёме 18 октября);

«служанки» или «рабыни» Ольги (

или

) – 18 человек ^[807];

«люди Святослава» – 10 (?) человек;

«люди послов» – 6 человек.

В порядке и размерах денежных выдач на первом и втором приёмах наблюдаются некоторые различия. Во-первых, на втором приёме не упоминаются две последние категории людей. Это обстоятельство вместе с тем фактом, что размер подарков был на втором приёме понижен по сравнению с суммами, выданными на первом приёме, говорит о том, что во второй раз греки сознательно и существенно экономили на этих расходах ^[808]. Все слуги, кроме слуг самой Ольги, были исключены из числа одаренных. Во-вторых, на первом приёме купцы по статусу оказываются равны послам, а на втором – ниже их и получают столько же, сколько служанки Ольги. Зато послам на втором приёме были выданы такие же суммы, какие получили и родственники княгини. Это значит, что статус послов был довольно высок – выше, чем у купцов, и приближался к статусу родственников княгини. Вне зависимости от того, сообщало ли им этот высокий статус положение тех, кто их послал, или что-то другое, сами они были люди видные и состоятельные – у некоторых из них были свои слуги, удостоившиеся подарков от императора на первом приёме.

В сравнении данных трактата византийского императора с договором 944 г., прежде всего, бросается в глаза особое выделение главы государства руси в обоих документах. Этот факт важен ввиду того, что Олег, как было выше замечено, специально в договоре 911 г. никак не выделялся. Однако причины этого можно предполагать разные. В частности, если Ольга приняла крещение именно во время описанного в «De ceremoniis» визита, то, конечно, ей греки должны были оказать особое внимание. О статусе правителя руси будет ещё речь ниже.