Книга Жена и 31 добродетель, страница 36 – Екатерина Костина

– Ваша месть находит необычный выход.

– Я еще даже не начинала, милорд, – пообещала Амабель, подходя к мужу. Ему досталось меньше всего. Моубрей же напоминал мокрого пса.

Розлинда тяжело опустилась на стул, сжимая руки так, что побелели костяшки пальцев. Ее взгляд был затравленным и обреченным. По всей видимости, она решила, что скоро отец доберется и до нее, одним махом разобравшись со всеми своими детьми.

Но маркиз Нортгемптон, с брезгливой манерностью приводя себя в порядок, не обращал на свою любимицу никакого внимания. Жертва им была выбрана другая. Расстановка сил, тем временем, постепенно возвращалась в прежнее русло, но уже без той остроты. Шел обмен гневными, и не очень, взглядами, да словами, что резали не хуже ножа, особенно когда попадали в точку.

– У вашей, так называемой, жены тяжелая рука. Я уже имел счастливую возможность убедиться в этом, – нагло разменял тишину виконт, отряхиваясь нарочитыми жестами.

– Она моя настоящая жена, – жестко заявил Роберт. – И я требую объяснений по поводу вашего недостойного и оскорбительного поведения в моем доме! Это касается и вас, отец.

Нортгемптон высокомерно вздернул подбородок.

– Разумеется, сын, ты вправе требовать объяснений. Последние политические события не оставляют мне выбора. Так же как и тебе, Роберт. Конечно, в том случае, если ты хочешь остаться в милости у монарха, а не пребывать в опале.

– Не понимаю, как политика связана с моим браком, – процедил сквозь зубы Роберт.

– Ну как же… – небрежно взмахнул рукой Нортгемптон. – Граф Де Клер весьма родовит и богат, и ваш союз мной был одобрен всецело, пока я случайно не узнал об одном маленьком нюансе. Оказывается, своим происхождением и богатством граф, прежде всего, обязан не английской крови, а именно испанской, причем королевской. Сам граф Трепани его дальний родственник.

– Мы с ними давно утеряли связь… – подала голос Амабель, но была перебита маркизом.

– А вы, дорогая, стало быть, рассказали об этом своему мужу?

Амабель чуть не сказала, что ей некогда было заниматься такой ерундой, поскольку налаживание отношений с мужем занимало все ее время, но сумела сдержаться. По всей видимости, Роберт подумал о том же. Их секундным замешательством эффективно воспользовался Нортгемптон, продолжив наступление.

– Я так и думал. Действительно, зачем утруждать себя разговорами о происхождении и родственниках, когда полно других дел, – намек прозвучал мерзко, и Амабель вся подобралась. – Однако, вернемся к родословной нашей милой графини. Связь с испанским королевским двором теперь осуждается в обществе. В свете начавшейся войны, это практически приговор. Вы оба обречены, если только не поступите мудро, разорвав отношения. Роберт, сын, ты лишишься милости двора, за твоей спиной будут шептаться, а возможно и строить каверзы. Амабель, ты готова видеть, как твой муж из-за тебя катится вниз и лишается всех благ?

– Отец, я требую, чтобы ты прекратил обвинять во всем мою жену. – Роберт подошел к жене и взял ее за руку. – Кого интересуют старые связи, тем более, что они уже давно прерваны? Я связан с Амабель телом и душой и не собираюсь что-то менять в своей жизни.

– Ну-ну… сколько пафоса, – фыркнул Нортгемптон, пройдясь по комнате и сев в кресло. – Однако, судя по тем сведениям, что я получил от виконта, Амабель так и не стала твоей женой в полном смысле этого слова.

Амабель почувствовала, как ее лицо моментально покраснело от стыда и унижения.

– Мерзавец! – гневно высказался Роберт и сжал кулаки. Весь его напряженный вид не сулил Моубрею ничего хорошего.

Тот равнодушно пожал плечами, продолжая демонстративно отряхиваться:

– Дорогой мой, ты слишком далеко зашел в последний раз. Все эти хватания за грудки и резкие слова… все это нанесло большой вред моему здоровью. Мне нужна была компенсация…

– Мы сейчас не об этом, – прервал его Нортгемптон.

– А мне кажется, об этом, – вмешался Роберт. – Ты поверил словам этого «порядочного» джентльмена и возводишь напраслину на мою жену! Почему бы тебе не поверить словам твоего сына? Амабель – моя жена перед богом и людьми, и я не собираюсь расставаться с ней.

Амабель почувствовала, как в ее груди что-то екнуло от этих слов, а теплая волна опалила грудь любовью и нежностью.

– Дело не в его порядочности, а в возможности для тебя добиться большего, – отчеканил маркиз. Он вскочил с кресла и взволнованно заходил по комнате. – Ты же мой сын! Продолжатель рода! Если наше имя будет смешано с грязью и если не будет наследников, то что станет с нашим состоянием и землями? Ты об этом думал?!

– Думал! Вот если я брошу свою жену из-за своенравной перемены политического ветра, то тогда мое имя точно станет равноценно бесчестью. И ты не вправе ожидать, что за полгода Амабель должна уже понести.

– Почему же не в праве? Если она вечером принимает мужа у себя и полностью здорова, то я вправе ожидать хотя бы намеков.

– Она здорова!

– Тогда я не вижу причин, чтобы…

– Насколько я знаю, моя мать родила меня только через два года после вашего брака? – не сдержавшись, бросил Роберт. – Или я ошибаюсь… отец…

Последнее слово прозвучало язвительно.

Розалинда и Моубрей, остававшиеся на обочине этой битвы титанов, напряженно ждали исхода. Амабель задержала дыхание.

Нортгемптон втянул воздух через сжатые зубы.

– Ты забываешься, сын, – прорычал он. – Наши отношения с леди Эсмерелдой – закрытая тема для обсуждения!

Наступившее тягучее молчание, казалось, мешало даже дышать. Отец и сын сверлили друг друга взглядом, не желая уступать обозначенные позиции. Роберт упрямо поднял подбородок и почти прошипел:

– Ну, почему же закрытая. Почему ты считаешь правомочным обсуждать мою личную жизнь, а я не могу? Ты нарушил сегодня все правила приличия, отец! Вломился ко мне в дом, обвинил мою жену во всех тяжких грехах, да еще и требуешь от меня развестись! Это просто неслыханно!

– Когда у тебя будут свои дети… если будут… ты меня поймешь, – надменно настаивал на своем маркиз.

– Вряд ли, – презрительно бросил его сын.

Глаза Нортгемптон сверкнули от гнева, и он процедил сквозь зубы:

– Я буду стоять на своем. И если я не найду у тебя поддержки, то пойду до конца, включая освидетельствование врача и обращение с нижайшей просьбой к его величеству…

Амабель похолодела от страха. Ее сердце забилось нервно и тревожно, осознав, чем именно угрожает маркиз. Мысли заметались в поисках выхода, но когда ей на глаза попалась Розалинда, решение пришло моментально. Краткая молитва помогла ей собраться с духом и придала мужества завершить задуманное до конца.

Тем временем Роберт продолжал обороняться от своего отца:

– Тогда я распродам все имущество и уеду в столь ненавистную тобой Испанию, – бросил он. – А ни в чем не повинные родственники моей жены приютят нас. Вот будет потеха.