Книга Девичья башня, страница 99 – Самид Агаев

– Можешь не продолжать, – сказал Али, – у меня не было других вариантов.

– Ну отчего же, – возразило существо, – позволь мне немного порассуждать. Я тут сразу вспомнил кое-что из собственного опыта. Были у меня когда-то шашни с чужой женой…

– Как и ты туда же, – прервал его Али.

– Да, ибо ничто человеческое мне не чуждо.

– Из твоих уст это звучит не убедительно.

– Чтобы работать с людьми я должен знать их натуру. Так вот, выследил нас ее муж. Но, будучи трусоват, нанял специальных людей, чтобы они меня проучили. И что, по-твоему, я должен был делать?

– Остановись, – сказал Али.

– Почему? – удивился Иблис.

– Я не хочу это слушать.

– Обидны мне твои слова, но будь, по-твоему. Конечно, чем я могу тебя удивить. Тебя, который, будучи простым смертным, завел интрижку с самой царицей. Но почему тебя тянет к замужним женщинам. У тебя есть прекрасная рабыня, а ты пускаешься во все тяжкие, вместо того, чтобы воспользоваться правом господина.

– А я не ищу легких путей.

– Ответ достойный, – издал смешок Иблис.

– Скажи мне, Иблис, зачем ты здесь? – спросил Али. – Разве ты не знаешь, что я – богослов, законовед, знаток Корана.

– О, да, тем более будет лестно для меня получить такого клиента. Адепта безверия.

– Безверие – это не другая вера, – возразил Али. – Это отсутствие веры.

– Давай, не будем цепляться к словам. Я…, впрочем, отложим наш разговор, ибо мне кажется, что сюда идут.

Голос умолк, повисла такая плотная тишина, что Али пошевелился, чтобы услышать звяканье цепи.

В самом деле, через несколько минут лязгнул ключ в замке, в открытой двери сначала появился всполох света, затем пламя факела, и человек в дорогой одежде – шелк с золотым шитьем, чалма с драгоценным камнем. Слуга, несший факел, воткнул его в рожок на стене и удалился по жесту вельможи. Последний придвинул к себе непонятно откуда взявшийся табурет, сел. Али подобрал ноги под себя и тоже сел на пол.

– Знаешь, кто я? – спросил вельможа.

– Нет, но очень надеюсь узнать.

– Давай так договоримся. Я скажу тебе кто я, а ты мне скажешь кто ты. По глазам вижу, что согласен. Итак, перед тобой вазир ширваншаха, мое имя Расул Рза.

– Как это вы разглядели интерес в моих глазах в такой темноте? – спросил Али.

– У меня острое зрение.

– Рад за вас, но чем моя скромная персона заинтересовала такого сановника, как вы.

– Прежде скажи кто ты и зачем ты здесь?

– Мое имя Али, а что я здесь делаю, я бы сам хотел узнать. Потому что какие-то люди накинулись на меня, когда я дышал свежим воздухом, скрутили и доставили в это темное и тесное помещение.

– Не валяй дурака, – сказал резко вазир, – я знаю, что ты встречался с шахиней. Но кто ты, откуда взялся?

– Это долго рассказывать.

– Давай, сократим до минимума обмен информацией, – нетерпеливо сказал вазир, – у меня мало времени, ибо как ты понимаешь у второго лица в государстве времени нет вообще. Я знаю, что ты грузинский шпион, с какой целью ты здесь?

– Простите, я человек аналитического склада ума, – сказал Али, – я ожидал услышать всякое, но то, что вы сказали, для меня полная неожиданность. Не могли бы вы привести, хотя бы одно доказательство того, что я шпион.

– Изволь, хотя ты отнимаешь мое время. Ты появился в Баку несколько дней назад. Я проверил списки таможни. И уже имел свидание с шахиней. Значит, ты прибыл специально для встречи с ней.

– Это не так, – возразил Али.

– Послушай, – разражено сказал вазир, – я могу отдать тебя палачам, и ты во всем признаешься.

– Так в чем же дело, отдайте.

– А ты дерзок, – заметил вазир, – значит, я рассчитал все правильно. Ты не простая птица, за тобой стоит царский двор Грузии. Давай откровенно. Я не отдаю тебя палачам до тех пор, пока, надеюсь с тобой договориться.

– Я чрезвычайно польщен вниманием, которое вы проявляете ко мне. Но боюсь, что нам не о чем договариваться.

– Не спеши с ответом, у каждого человека есть выбор. Пусть он будет и у тебя. Я знаю, что ты побывал в спальне Тамты, и за это тебя ждет страшная смерть. Соблазнить жену самого ширваншаха, об этом даже подумать страшно, а ты это сделал. В другое время я бы с тобой и разговаривать не стал, но политическая ситуация сейчас непростая. Поэтому я предлагаю тебе сделку. Я помогу твоей миссии, не выдам тебя, ты же должен заручиться у грузинского двора гарантиями моей безопасности в случае моего бегства в вашу страну. Видишь, я даже не прошу денег, должности – у меня все есть.

– Вот как, – сообразил, наконец, Али, – и насколько тяжела ситуация?

– Тяжела, не то слово, она критическая. Шах не смог ничего себе выговорить, татары требуют полной капитуляции, и лишь после этого скажут о своем решении – оставят ли Фарибурза шахом, данником татар, … обо мне вообще речи нет. Так что думай быстрее.

– То есть время работает не на вас.

– Верно, – признал вазир, – но, чтобы выдать вас с княжной шаху Фарибурзу не надо много времени. Кстати, как это так счастливо соединились твоя секретная миссия и связь с шахиней. Сознайся, ведь вы были любовниками еще до того, как она вышла замуж за ширваншаха.

– Даже не знаю, что и сказать, – произнес Али. – Как-то вы меня озадачили.

– А ты не спеши с ответом. Я ухожу на совет дивана, через пару часов вернусь. И запомни главное условие сделки. Я хочу получить письмо с подписью и личной печатью грузинского царя.

– Царицы, – поправил Али, – ее зовут Русудан, та еще шалава.

– Я вижу, что ты знаком с нравами грузинского двора, – ответил вазир, – но княжна Тамта недалеко от нее ушла, – он резко поднялся, отшвырнул табурет и вышел. После него в камеру заглянул слуга и, выдернув факел из стойки, закрыл за собой дверь. Али остался один, пытаясь осмыслить этот невероятный разговор.

– Хорошо факел унесли, – подумал он, – и так дышать нечем.

В дальнем углу камеры засветилось пятно, увеличиваясь в размерах, словно надували шар из света. Некто внутри светового шара тоже увеличивался в размерах. Человек, а это был человек, показался знакомым. Али с изумлением узнал в нем только что вышедшего вазира он сидел все так же на табурете в своем драгоценном одеянии.

Выражение лица на этот раз было глумливым. Он заговорил, и Али понял, в чем дело.

– Дурака валяешь? – спросил он.

– Да нет, я вышел, как воспитанный человек, чтобы не мешать вашим разговорам. А теперь вернулся, чтобы мы могли завершить нашу беседу. Почему-то мне кажется, что она важнее, нежели предложение этого жалкого изменника.

– А к чему этот маскарад, зачем ты вырядился в его одежду.