Книга Чего желает джентльмен, страница 26 – Кэролайн Линден

– Обманывали?! Как ты…

– Девочка, иди-ка займись своими женскими делами. У меня дельце к твоему мужу.

– Но папа!

– Ступай! Не видишь, тебе здесь не место. – Стряхнув ее руку, он повернулся к дочери спиной, намекнув таким образом, что разговор окончен.

На минуту у нее на лице появилось несчастное выражение, и герцогу неожиданно стало жаль Ханну. Ему уже приходилось видеть этот несчастный взгляд ребенка, который вдруг понимает, что не нужен собственному отцу. Брэйден стал ему отвратителен. Как можно так обращаться с дочерью?!

– Да, дорогая, можешь нас оставить, – произнес Маркус, натянуто улыбаясь. – Я не хочу тебя утомлять.

Ханна вздрогнула и подняла на него взгляд, будто ища защиты, и это поразило Эксетера.

– Нет, – сказала она, также натянуто улыбнувшись, – это я не хочу вам мешать.

Ханна вышла, притворив за собой дверь. Проводив ее взглядом, Маркус повернулся к грубому фермеру, который разглядывал его без малейшего смущения.

– И какую же сумму вы хотите из меня выжать?

Герцог сел, не предложив гостю стул, и сделал глоток кофе, не распорядившись принести вторую чашку. Он не хотел видеть этого человека и уж конечно не собирался ему платить. Маркус не мог знать, что произошло между Дэвидом и Брэйденом, однако было ясно, что этот человек решил, будто перед ним Дэвид.

– Я подумывал о тысяче фунтов. Вполне приличная цена за женушку, – сказал фермер, и глазом не моргнув.

Маркус едва не рассмеялся. Тысяча фунтов. Жалкие гроши. Неужели ради этого старик проделал такой путь?

– С какой стати мне вообще платить вам? – спросил он, усмехнувшись. Этот тип ему не соперник. – Дочь не жила с вами, не выполняла домашнюю работу. Хотите начистоту? Я думаю, что теперь, когда она замужем, вам больше не нужно нести расходы за ее содержание.

– Чепуха! – взревел Брэйден. – Она моя дочь. Я ничего не получил в первый раз, когда она вышла за этого чертова викария. Дочери, от них вообще один убыток, ну разве что она выскочит за богатенького… На сей раз девочка не сглупила. И я получу с вас тысячу фунтов!

– Нет. – Маркус едва сдержал улыбку, видя, как ощетинился папаша.

– Я знаю свои права!

– Права? – Герцог встал и перегнулся через стол, желая, чтобы его слова прозвучали как можно внушительнее. – Брачный договор составляется по взаимному соглашению до свадьбы. А после того как свадьба состоялась, ваша дочь принадлежит мне. Любые права, которые вы могли бы заявить на нее, в день свадьбы теряют силу. Любая попытка докучать моей жене будет иметь для вас плачевные последствия. – Он умолк, чтобы сказанное дошло до Брэйдена. – Я не вижу оснований дарить вам тысячу фунтов сейчас, если вы не побеспокоились об этом раньше.

– Но вы-то, черт возьми, и не заикнулись, что вы чертов герцог! – заорал Брэйден, сжимая ручищи в кулаки.

Улыбка Маркуса была подобна лезвию ножа.

– Какая беспечность! – Он позвонил в колокольчик.

Папаша скрипнул зубами.

– Надутый аристократишка! – с горечью воскликнул он. – Вы увозите мою дочь из дому и забываете о долге перед ее семьей!

В кабинет важно вплыл дворецкий.

– Харпер, покажите мистеру Брэйдену, где у нас выход. – Маркус занялся лежащими на столе бумагами.

Фермер едва не зарычал от злости. Харпер терпеливо стоял в дверях.

– Я должен увидеться с моей девочкой. Уж она поступит со мной по справедливости!

– Харпер, выведите мистера Брэйдена вон, – повторил герцог, делая ударение на последнем слове. – Доброго дня, сэр.

Бросив на Эксетера злобный взгляд, фермер удалился.

Маркус долго смотрел на лежащие перед ним бумаги. Потом налил еще кофе из серебряного кофейника и не спеша выпил. Затем повернулся в кресле и уставился в окно. Нахмурился: оконная задвижка, которой надлежало быть закрытой, почему-то была открыта. Герцог встал и исправил оплошность. Снова занялся бумагами. И снова позвонил в колокольчик.

Явился Харпер.

– Где герцогиня?

Маркус не представил Ханну прислуге в качестве своей супруги. Однако после утренней сцены вряд ли кто-то в доме усомнится в ее правах. Очевидно, ему следует поступать именно так, если он хочет доиграть роль до конца.

– Полагаю, мадам вышла в сад, – почтительно ответил дворецкий.

Вздохнув, Маркус отправился искать «жену», по дороге споря с самим собой. Какое ему дело, если ее оскорбил собственный папаша? А если она сама вызвала его запиской и вся сцена была заранее продумана? Может быть, это ей нужна тысяча фунтов?

Маркусу не давал покоя несчастный взгляд Ханны. Сразу вспоминался Дэвид. Отец пресекал всякие попытки мальчика сблизиться – для него Дэвид был как ненужная, бесполезная вещь.

Ханна сидела на каменной скамье. Голова поднята вверх, спина прямая, смотрит прямо перед собой. Он остановился напротив.

– У вас красивый сад, – сказала она после некоторого молчания.

Маркус оглянулся вокруг.

– Да.

Ханна кивнула, не глядя на него. Он присел на другой конец скамьи.

– Сколько бы вы ему ни заплатили, я все вам верну. – Она проговорила это так тихо, что Маркус едва услышал ее слова.

– Почему вы решили, что я ему заплатил?

Она сжала кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

– Я знаю, он пришел просить денег.

– И я, по-вашему, их выложу, стоит ему лишь попросить?

Ханна по-прежнему смотрела в сторону. Кажется, она даже не моргнула ни разу.

– Я знаю, вы хотите, чтобы все думали, будто мы женаты.

– Не понимаю, зачем при этом платить человеку, которого я никогда прежде не видел.

Она прикрыла глаза и вздохнула.

– Он не даст вам спокойно жить, если не заплатите.

– Сомневаюсь.

Ханна покачала головой, не открывая глаз. Над ее ухом жужжала пчела, но она, кажется, этого не замечала. Маркус обвел взглядом сад. Получается, он не был здесь с весны. Туда, где раньше росли лилии, садовник высадил розы. Или розы были тут всегда?

– Я дал понять вашему папаше, что не потерплю, чтобы кто-нибудь докучал моей жене. Он сильно пожалеет, если не смирится.

– Он мой отец. – Тон ее был скорее извиняющийся, нежели протестующий.

– А вы для всех – моя супруга. – Ему доставило удовольствие сделать ударение на слове «моя». – В этом есть масса преимуществ. Избавиться от вашего папаши – одно из них. Не правда ли?

Ханна ничего не ответила и даже не шелохнулась, но, по крайней мере, не заплакала.

Сложив на груди руки, Маркус разглядывал женщину краем глаза. Он привык получать то, что хочет, просто в силу своего положения и имени. Лишь изредка прибегал к запугиванию. Например, людей своего круга, которые ждали от него услуги, или тех, кто опасался его мести. Но у этой женщины был козырь: он нуждался в ее помощи, чтобы скрыть ложь Дэвида. Она может все погубить в ту же секунду, как догадается…