Онлайн книга «Час расплаты»
Гамаш выжил. И Изабель не пришлось передавать его последние слова адресату. – Я не убегу и сейчас, – сказал он. – Мы доведем дело до конца. – Oui, – сказала она. – Мы попадали в переделки и похуже, правда, Изабель? Она улыбнулась: – Попадали. По крайней мере, кадеты не вооружены и не стреляют в нас. Пока. Гамаш хрипловато хохотнул: – Я попросил шефа полиции забрать все боеприпасы из оружейной комнаты. Оружие остается, но стрелять будет нечем. Ее улыбка померкла. – Я шутила. Неужели вы и вправду ожидаете бунта в таком масштабе? – Я не ожидал убийства, – ответил Гамаш. Еще никогда он не был так серьезен. – Кадеты должны быть в безопасности. Единственное, что опаснее убийцы, – это убийца, загнанный в угол. В данном случае он загнан в угол внутри академии. И нужно сделать так, чтобы в его распоряжении не могло оказаться оружия. – Или армии, – сказала Лакост, вспоминая реакцию аудитории. – Серж Ледюк имел немало сторонников. – Верно. Но ты видела хоть каплю скорби? Этот вопрос застал Лакост врасплох, и после краткого размышления она отрицательно покачала головой: – Нет. – Нет, – подтвердил Гамаш. – Проблема с пузырьками с державных уст. – С державных уст? – Их всех ждет эта же судьбина, – сказал Гамаш. – Если бы Жан Ги был здесь, он бы оценил эти слова по достоинству. – Еще одно стихотворение? – спросила Лакост, не сомневаясь, что так оно и есть. – Мм, Джонатан Свифт [39]. Он протянул ей папку, которую извлек из ящика стола. – Что это? – Пистолет, который я держал приставленным к виску Сержа Ледюка, – ответил Гамаш. – Прочти и скажи мне, что ты думаешь. Лакост взяла папку и поднялась: – Merci. Прочитаю. Есть какой-нибудь свободный кабинет? – Зал заседаний напротив. – Отлично. Хотя она и встала, Гамаш остался сидеть. Поняв намек, Лакост опустилась на прежнее место: – Что-то еще? – Кое-что политического свойства, но найти убийцу это, к сожалению, не поможет, – сказал Гамаш. – Некоторые соображения по руководству отделом. В особенности таким известным, как отдел по расследованию убийств. – Да? – Должно быть видно, что правосудие совершено. – Согласна. Старая мудрость, даже затертое клише, а Гамаш не имел склонности фонтанировать банальностями. И если говорил что-то подобное, то в качестве преамбулы. – «Правосудие должно быть не только совершено, – процитировала Лакост, – но и должно быть видно, что оно совершено». Вы это к чему? Мне следует созвать пресс-конференцию? – Что ж, это неплохая мысль, однако я имел в виду кое-что более конкретное. Это Полицейская академия Квебека. Все преподаватели – бывшие полицейские, или полицейские в отпуске, как инспектор Бовуар, или люди, работающие в полиции по контракту. Я – бывший глава отдела по расследованию убийств. Твой бывший босс. И тут старший инспектор поняла. – Получается, что Квебекская полиция расследует Квебекскую полицию. – В деле об убийстве. Она кивнула, обдумывая это: – Вы считаете, что я должна обратиться к старшему суперинтенданту Брюнель и попросить, чтобы она привлекла стороннее полицейское агентство для проведения расследования? – Non, – покачал головой Гамаш. – Не для проведения расследования. Против этого ты должна возражать. Просто скажи, чтобы прислали стороннего следователя. Кого-то, кто смог бы подтвердить справедливость твоих выводов. Лакост задумалась, и ее размышления были не из приятных. – Вы когда-нибудь делали это? – Дважды. Радости мало. Но таковы требования. И лучше, чтобы инициатива исходила от тебя, а не была навязана сверху. Подозреваю, что старший суперинтендант Брюнель сейчас подумывает о чем-то подобном. Лакост вытащила телефон и нашла номер главы Квебекской полиции. – Мне попросить прислать кого-то конкретного? – Нет, – ответил Гамаш, вставая. – Это бы вызвало недоумение. Ты должна принять то, что она решит. А сейчас я тебя покину. Он вышел в приемную в тот момент, когда там появился Жан Ги. – Они отправились в Три Сосны, patron. – Хорошо. Merci. Теперь, вблизи, Бовуар увидел, как переживает Гамаш. – У меня есть кое-что, – сказал Жан Ги. – Одна из карт пропала. – Чья? – Готки. – Амелии? Бовуар поднял брови, пораженный такой фамильярностью: – Да, кадета Шоке. – И как она это объяснила? – Она казалась удивленной. Отрицала какие-то особые отношения с Ледюком, кроме обязанности приносить кофе по утрам и приходить на нерегулярные собрания с другими в его квартире. – Значит, это правда, – сказал Гамаш. – Она была одной из них. Гамаш глубоко вздохнул и выдохнул, открыл дверь и выглянул в коридор, который недавно кишел кадетами, а теперь был пуст. Он пробормотал тихо, почти неслышно: – Что же я наделал? Глава пятнадцатая
– Вы нас похитили. – Ну, это немного преувеличено, вам не кажется? – произнес Арман Гамаш позднее в тот же день, обращаясь к четырем кадетам, сидящим в бистро. – Вряд ли условия содержания похожи на тюремные. – Вы знаете, что я имею в виду, – отрезал Жак. – О да, кадет Лорен, я вас услышал. Амелии было любопытно, слышит ли Жак, что ему на самом деле говорит коммандер. Но парень был слишком сосредоточен на собственных мыслях, чтобы воспринимать чужие. – Почему мы здесь? – спросила Хуэйфэнь Клутье. Ее голос звучал более вежливо, хотя раздражение тоже ощущалось. День перевалил на вторую половину, и бистро понемногу заполнялось, но их столик по просьбе Гамаша стоял в отдалении – Оливье поставил его в углу, втиснул между стеной и окном. Когда коммандер Гамаш вошел, они встали, но он жестом велел им сесть и подтащил себе стул от другого столика. Амелия в этой, уже немного знакомой обстановке чувствовала себя как дома. Здесь не пахло мочой и куревом, как в ее меблированных комнатах. Звук не отдавался эхом от стен, как в академии. Здесь пахло кофе и дымком из каминов, в которых потрескивали поленья, а помещение наполнял гул голосов, приправленный смехом. Это были не те громкие, зачастую оглушительные взрывы хохота, от которых дрожали стены академии, а приглушенный рокот с оттенком доброго юмора. |