Книга Все, что мы оставили позади, страница 68 – Кэрри Лонсдейл

Каждая строчка из дневника, описывавшая, каково это – целовать Наталию, бледнела по сравнению с реальным поцелуем. Джеймс желал ее с отчаянием мужчины, который долгие годы был одинок, с желанием мужчины, который так много потерял.

Но он начал свои отношения с Эйми со лжи и полуправды. Он годами хранил секреты и, в конце концов, все разрушил. Как бы он ни стыдился своей семьи и своего собственного поведения, прежние ошибки он не совершит. Что бы ни произошло между ним и Наталией, во что бы ни вылились их отношения, это должно начаться правильно. Она должна узнать, какой он на самом деле, а не то, что она узнала о нем через Карлоса. И ей нужно знать, что он сделал.

Джеймс взял в ладони лицо Наталии и замедлил их поцелуй. Она всхлипнула, а когда он поднял голову, она заморгала, сбитая с толку. Губы ее были мягкими и распухшими, и ему потребовалась вся сила воли, чтобы не прильнуть к ним снова.

– Что случилось? – Она старалась поймать его взгляд. Судя по всему, Наталия нашла ответ и сникла. – Ты не хочешь меня.

– Нет, дело совсем не в этом. Я хочу тебя. Неужели ты не чувствуешь, как сильно я хочу быть с тобой? – Он улыбнулся уголком губ и крепче прижал ее бедра к себе.

Глаза Наталии метнулись налево, потом направо, она заглянула в каждый из его глаз по отдельности.

– Тогда почему ты не… – Она не договорила, поняв. Ее плечи опустились, и она как будто стала на пару дюймов меньше ростом. Подняв дрожащую руку, Наталия сжала пальцами ткань его рубашки. – Это слишком рано. – Она разгладила рубашку рукой.

Джеймс прижал ее руку к своему сердцу.

– Не могу поверить, что говорю это, и мое тело в ярости от того, что я остановился, но да, мне нужно больше времени.

– О… кей, – прошептала Наталия и опустила глаза. Отказ потушил страсть, от которой ее щеки еще несколько секунд назад полыхали румянцем.

Джеймс притянул ее к себе, уложил голову себе на плечо. Его пальцы зарылись в ее роскошные волосы.

– Я не говорю «нет», Наталия. Мне просто нужно во всем разобраться. Дай мне еще немного времени, чтобы все наладить между нами.

Настоящее время

29 июня

Джеймс медленно просыпался, вспоминая о предыдущем вечере. За свою жизнь он спал с тремя женщинами, но мог вспомнить только одну. Эйми. Что касается Ракели, он не слишком много знал о ней, и это причиняло ему боль, потому что она была матерью его сыновей. В то время записи в дневнике не были такими подробными, какими они стали после того, как Карлос узнал о своей настоящей личности. Джеймс понял только одно: когда-то он очень сильно любил Ракель, их взаимное влечение было мгновенным и всепоглощающим.

Мысли Джеймса перешли к ее сводной сестре Наталии. Большую часть ночи они провели на веранде, пили пиво и разговаривали. Она рассказала ему о своих страхах. Как бы сильно ей ни хотелось выйти замуж за Карлоса и стать матерью для Джулиана и Маркуса, она боялась взять на себя обязательства. Ее приводила в ужас перспектива того, что Джеймс станет считать ее еще одной обузой или препятствием, которое не позволит ему вернуться домой, когда он выйдет из состояния фуги. Он обязательно разведется с ней ради Эйми. Потому что Джеймс любил эту женщину.

Когда Наталия спросила, Джеймс рассказал, что виделся с Эйми всего лишь на прошлой неделе и что решение не бороться за нее стало самым трудным в его жизни. Но это было правильное решение. Эйми двигалась дальше, любила другого мужчину и была за ним замужем. Джеймс поделился с Наталией своим прошлым, которое он скрывал от Эйми. Рассказал о позоре своей семьи, когда община и церковь на Восточном побережье отвернулись от них из-за того, что его мать полюбила своего единокровного брата и родила от него ребенка. Именно поэтому его семья переехала в Калифорнию. Они хотели начать все сначала там, где никто не знал о семейном скандале и унижении. Джеймс рассказал и о том, как в него и в Томаса вбивали необходимость никогда на людях не признавать Фила братом.

Было уже начало четвертого, когда Наталия заснула в своем шезлонге. Джеймс отнес ее в кровать, но, когда он повернулся, чтобы уйти, она схватила его за руку.

– Пожалуйста, останься.

Джеймс остался, растянулся на постели, Наталия свернулась калачиком рядом с ним. Его рука обнимала ее, рука Наталии лежала у него на сердце, так они и уснули. Проснулся он там же. Было не больше шести часов утра, и ему оставалось только гадать, почему он не спит. Он медленно открыл глаза, пытаясь найти часы, когда ощутил пинок в бок.

Джеймс охнул и широко открыл глаза. В комнате царил желтовато-серый полумрак. Внутренние часы подсказали ему, что шести часов еще нет, скорее пять тридцать. Сунув руку под простыню, он принялся искать того, кто его разбудил, и наткнулся на маленькую ступню. Джеймс заглянул под простыню. Между ним и Наталией, лежа на спине, раскинулся Марк. Рот у него был широко раскрыт, лицо спокойное. Малыш крепко спал.

Джеймс опустил простыню и откинулся на подушку. Его взгляд нашел Наталию на другой стороне кровати. Она лежала на боку, сложив под щекой руки, и смотрела на него. Наталия робко улыбнулась и прошептала:

– Доброе утро.

Джеймс перевернулся на бок, стараясь не разбудить Марка.

– Доброе утро.

Его беспокоило, что Наталия будет этим утром смотреть на него совершенно другими глазами. Накануне он рассказал слишком много. И то, что он ей рассказал – как он обращался с Филом, когда они были детьми, как отнесся к его нападению на Эйми, как до сих пор носит с собой ее помолвочное кольцо – могло повлиять на ее отношение к нему. У Наталии было время переварить их разговор, поэтому Джеймс ответил осторожной полуулыбкой.

– Я не собирался так долго не давать тебе спать.

– Все в порядке. Спасибо за разговор.

– Спасибо за то, что выслушала. – Он улыбнулся, и Наталия улыбнулась в ответ. Джеймс не мог вспомнить, когда просыпался с ощущением чистой совести. Он понял, что это связано с тем, что он был откровенен с Наталией. Интересно, их отношения всегда были такими, открытыми и честными? Никаких секретов. – Между нами всегда так?

Загорелая кожа между ее бровями сморщилась, и Наталия несколько раз моргнула.

– Нет, – прошептала она с еле заметным колебанием, как будто обдумывала свои слова. – Обычно, когда мы были вместе, мы были неистовыми, как будто не могли насытиться друг другом за то время, которое у нас оставалось. Я приезжала на несколько недель, поэтому нельзя было сказать, что мы не виделись. Скорее это ты понимал, что время Карлоса может закончиться. Несмотря на это, между нами все было хорошо. По-сумасшедшему хорошо. – Она дернула угол подушки.

Джеймс долго выдерживал ее взгляд, потом широко улыбнулся:

– Спасибо. Но я спрашивал не об этом.

Ее лицо покраснело.

– Нет?

Джеймс обвел рукой их, лежавших на кровати.

– Это всегда так? Ребенок обязательно приходит к нам в кровать? Я не помню, чтобы читал об этом, – пошутил он, приподнимая простыню, чтобы показать спавшего под ней Марка. Реакция Наталии была очаровательной, а щеки приобрели прелестнейший розовый оттенок.