Онлайн книга «Мег. Первобытные воды»
|
Вода втекает и вытекает из ноздревых проходов, снабжая необходимой информацией мозг. Вода попадает в пасть мега, заставляя жаберные щели трепетать при дыхании, после чего проходит по нижней части рыла, подключая животное к слабым электрическим полям, образуемым работающими мышцами и бьющимися сердцами его добычи. Вода проходит вдоль боковой линии самки, стимулируя невромасты, что позволяет ей «чувствовать» океанские течения и присутствие твердых объектов в окружающей среде. Трр-бах. Трр-бах… бах… Трр-трр-бах… Поверхностные помехи реверберируют сквозь толщу воды подводного каньона, нарушая биоэлектрическое поле океана. Трр-бах. Трр-бах… бах… Флуктуации течения обрабатываются расположенными по бокам акулы сенсорными клетками. Детекторы ударных волн готовят ампулярную систему к возникновению турбулентности, возбуждая респираторные функции самки. Трр-бах. Трр-бах… Трр-бах. Вибрации достигают внутреннего уха акулы; теперь они уже звучат как сигнал тревоги. Пасть мегалодона открывается шире, увеличенный приток воды заставляет жабры работать быстрее, а пульс – подпрыгивать. Грудная кость размером с дренажную трубу приводит в действие мощный хвостовой плавник. Серые глаза в катарактной пленке выкатываются вперед. Ангел просыпается. В 1400 футах над ее головой проносится гоночный катер, стеклопластиковый корпус с шумом взрезает волны. Королева морских глубин медленно поднимается со дна, принимая брошенный ей вызов. На борту «Нептуна» 34 морские мили к северо-востоку от Палау 268 морских миль к юго-западу от Марианской впадины Джонас просыпается вместе с восходом солнца. Быстро одевшись, он направляется на палубу, где его приветствует великолепный теплый бриз, знаменующий начало нового дня. Но вид мертвого кашалота и исходящая от него вонь неумолимо возвращают Джонаса в реальность. Он вглядывается в далекий горизонт и наконец находит «Целакант» – суперъяхту, дрейфующую в миле на юг от «Нептуна». Джонас проходит на корму и, переступая через отрубившихся членов съемочной группы и полуголых Куколок, направляется к грузовой сети, закрепленной на правом борту. «Зодиак» в полной боевой готовности находится внизу. – Ты у нас сегодня ранняя пташка. Джонас ошарашенно поворачивается. Мия, потягиваясь, смотрит на него с улыбкой, ее хорошо развитые формы просвечивают сквозь прозрачное черное кимоно. – Интересно, и куда это ты намылился? – Деловая поездка. Думаю, самое время нанести визит вежливости капитану яхты. – Звучит интригующе. Не возражаешь, если я составлю тебе компанию? – Не в этот раз. Мия придвигается ближе. Проведя рукой по седеющим волосам Джонаса, она раздвигает коленом его ноги. – Ты пропустил классную вечеринку. Я ждала тебя всю ночь. А тем временем в десяти футах от них Даниэлла Тейлор, укрывшаяся под сенью бизань-мачты, беспокойно ворочается в объятиях Ферджи. – Мия… – Ты мне нравишься. И я хочу отдать тебе всю себя. Джонас невольно пятится, чувствуя, что начинает возбуждаться: – Мия, я женатый человек. – Джонас, это всего-навсего секс. Два одиноких человека, чувствующих взаимную привязанность, делят невинный момент счастья. В этом мире все преходяще, так давай наслаждаться каждой минутой. Дани удивленно распахивает глаза. Выскользнув из-под руки Ферджи, она осторожно ползет на четвереньках поближе к отцу с Мией, чтобы не пропустить ни слова. – Мия… – Разве я тебе не нравлюсь? – Не в этом дело. – Ты, наверное, удивишься, но все дело именно в этом. Мне не нужны прочные отношения, я лишь хочу наслаждаться моментом. – Она придвигается еще ближе. – Дай волю своим чувствам, это совершенно безобидно. – Мия, ты чудесная девушка, и, поверь, твое внимание не может не льстить. Но мне, в конце концов, нужно нечто большее. Послушай, не бывает безобидного секса, все имеет свою цену, и цена эта, по крайней мере для меня, – потеря моральных устоев, а именно того, что оба наших поколения в последнее время слишком быстро отринули. – Забавно. Вот уж не думала, что ты у нас консерватор-республиканец. – Насколько мне известно, мораль не имеет политической принадлежности. – Нет ничего аморального в том, чтобы быть счастливым. – Есть, если ты предаешь свою семью. – Джонас, никто ничего не узнает. – Я буду знать, и этого вполне достаточно. Послушай, в последнее время я пришел к пониманию нескольких вещей. Нравится мне это или нет, но я старею. С физической точки зрения я уже далеко не тот человек, каким был когда-то. Мое тело меня подводит, а ум временами где-то блуждает. Господь свидетель, я уже далеко не образец успешного человека. Бремя прожитых лет, бедность и публичное унижение не могли не сказаться на чувстве самоуважения. И все же на склоне лет, лежа на смертном одре, или умирая на больничной койке, или становясь кормом для большой белой акулы-переростка, я смогу предъявить нашему миру хоть что-то незыблемое – свои моральные устои и тот факт, что моим детям не придется за меня краснеть. И возможно, в конце концов это будет единственным, что имеет значение. Мия лукаво улыбается: – Ты даже не представляешь, что теряешь. – Поверь, отлично представляю. Но знаешь, чего не хватает мне еще больше? Объятий моей любимой жены. Ее жалоб на мой храп посреди ночи. Возможности поиграть в бейсбол с сыном. Любви моей маленькой девочки. Ее доверия. Мне не терпится вернуть все это назад, а значит, я не могу быть с тобой, потому что не хочу компрометировать себя ради минутной и бессмысленной страсти. – О’кей, я уважаю твою позицию. Итак, кто ждет тебя на яхте? – Не знаю. Но кто бы он ни был, ему явно удалось посадить меня на раскаленную сковороду. И теперь я должен встретиться с ним лицом к лицу, пока мы все здесь не сгорели в этом адском огне. Джонас перелезает через борт и спускается по грузовой сети на «Зодиак». Проверяет уровень бензина в баке, отшвартовывает спасательную лодку и запускает мотор. Дани ложится обратно и, вытирая мокрые от слез глаза, прислушивается к разносящемуся над морем вою мотора. Остров Дестракшен Северо-западное побережье штата Вашингтон Ночь уже на исходе. Она прячется за предрассветной дымкой, которая загорается серебристо-серыми огнями всякий раз, когда ее прорезает мощный луч маяка. Окутанный тьмой океан грозно вздымается и опадает, накатывая на скалы. |