Книга Русское старообрядчество. Традиции, история, культура, страница 32 – Дмитрий Урушев

При таком пении слова молитвы были искажены или вовсе не понятны. Но никониан это не смущало. В их храмах можно было услышать даже музыку, пользовавшуюся успехом на театральных подмостках. На нее пелись священные слова псалмов и молитв.

Иногда увлечение современной музыкой доходило до кощунства. Например, при пении в конце торжественного молебна не только звонили колокола, но также били барабаны, палили пушки и запускались огненные шутихи.

Некоторые помещики стригли крепостных девок, одевали в мужское платье и отправляли петь на клирос.

Дурной вкус, воспитанный на новом церковном пении, не мог оценить красоту древних напевов. Прежнее неспешное и бесстрастное пение казалось никонианам унылым и долгим.

В XIX и XX веках некоторые композиторы пытались сочинить нечто, похожее на молитвословия знаменного распева. Но эти попытки оказались неудачными. Получались песнопения, написанные по правилам европейской музыки, но в них древний напев исчезал или получал искаженный облик.

Вытесненное из обихода Синодальной Церкви, знаменное пение сохранилось только у староверов. Они бережно хранили его, невзирая на гонения и преследования.

Слушая старообрядческое пение, современный человек отправляется в путешествие во времени. Он слышит не только молитву Древней Руси, но и плач разоренного Царьграда. До него сквозь века доносятся живые голоса певчих храма святой Софии ^[51].

Жил в Москве благочестивый иерей Козма. Он служил в церкви Всех святых на Кулишках в Белом городе и был одним из немногих столичных священников, осмеливавшихся служить по-старому. Козма был хорошо знаком с протопопом Аввакумом и боярыней Морозовой.

Протопоп, когда вернулся в Москву из сибирской ссылки, причащал своих духовных детей в храме Всех святых и сам молился здесь. Козма служил литургию в алтаре, а Аввакум пел на клиросе.

Прихожане Козмы были люди богатые, занимавшиеся промыслами и торговлей. Они уважали иерея за праведную жизнь. Священник же поддерживал в прихожанах ревность к древнему благочестию и отвращение к новшествам.

Но староверам все труднее и тяжелее становилось жить в столице. Здесь негде было укрыться от никониан, поэтому приходилось жить в постоянном страхе, в ожидании доноса и темницы, пыток и казней. И Козма, посовещавшись с духовными детьми, решил покинуть Москву и переселиться в Стародубье, на границу с Польшей.

В ту пору граница Руси с сильным и могучим Польским королевством проходила неподалеку от Смоленска, Брянска и Чернигова. Местность вокруг пограничного города Стародуба ^[52] называлась Стародубьем, или Стародубским полком. Один из сотников этого полка был приятелем Козмы. К нему-то и отправились переселенцы.

Около 1678 года с двенадцатью семействами самых ревностных к православию прихожан, имея при себе запасные Дары для причастия, Козма ушел в Стародубье. Сотник поселил московских выходцев в местечке Понуровке. В первый же год бежавшие от преследований старообрядцы заселили еще четыре слободы: Белый Колодец, Синий Колодец, Шелому и Замишево.

После Козмы в Стародубье пришел иерей Стефан из города Белёва, друг игумена Досифея. Он пришел вместе с сыном Дмитрием, дочерью Марфой и множеством христиан из калужских и тульских земель. Сначала Стефан поселился в Замишево, а потом переселился в слободу Митьковку, получившую название по имени его сына.

Особенно увеличилось число беженцев в Стародубье после поражения в 1682 году стрелецкого восстания.

В 1685 году вышли «Двенадцать статей» царевны Софьи. И стародубскому полковнику было велено применить этот жестокий закон против переселенцев.

Тогда ревнители веры покинули российские пределы и перешли польский рубеж, который был в пятнадцати верстах от их слобод. Здесь, почти у самой русской границы, старообрядцы нашли удобное место для поселения.

На пустынном острове посреди реки Сож, текущей в Днепр, неподалеку от города Гомеля они построили первую слободу, названную по имени острова Веткой ^[53]. Также Веткой принято называть земли со старообрядческими поселениями вокруг этой слободы.

Ныне эти земли принадлежат Белоруссии, а в конце XVII века ими владели польские помещики. Они были рады неожиданному притоку трезвого, спокойного и трудолюбивого населения. Помещики отвели староверам пустовавшие дотоле угодья, назначили им хороший оброк и не вмешивались в их дела.

Весть о том, что в Польше нет гонений на старую веру, привлекала на Ветку все новых и новых поселенцев. В самое короткое время они заселили четырнадцать больших слобод. И это было удивительно!

Польша была старинным врагом Руси. Она захватила наши земли и притесняла тамошнее православное население, силой насаждая латинство и унию. Поляки презрительно называли русских «схизматиками» — «раскольниками». Но на Ветке поляки-помещики не обижали русских староверов, которых на родине немилосердно преследовала своя же, русская власть.

Козма и Стефан сначала жили в слободе Ветке. Здесь была построена часовня, в которой священники служили. Но вскоре между ними произошла размолвка.

Козма купил колокола, чтобы созывать народ на молитву. Стефан не одобрил этого. Он ворчал:

— Мы не славиться сюда забежали, но от гонений укрыться!

После этого Стефан ушел в слободу Карповку, а Козма — в слободу Косицкую. Вскоре преставился Стефан. А Козма скончался в 1690 году.

В начале XVIII века начался расцвет Ветки, на столетие превратившейся в столицу старообрядчества. Население слобод увеличилось до сорока тысяч человек. Явились многолюдные монастыри, мужские и женские.

Иноки писали иконы и переписывали богослужебные книги, поскольку у староверов тогда не было своего книгопечатания. Инокини ткали, шили золотом и изготовляли лестовки. Миряне занимались земледелием и торговлей.

В 1708 году, во время вторжения войск шведского короля Карла XII, староверы Ветки и те немногие, кто еще остался в Стародубье, собрались и выступили против врагов России. Они оказали услугу Петру I, отбивая у шведов обозы и нападая на небольшие отряды. Несколько сотен шведов было убито слобожанами, а захваченных пленников жители Стародубья представили лично императору.

Государь хоть и не жаловал старообрядцев, но оценил доказательства их верности. Он простил беглецов и утвердил за ними стародубские земли. И запустевшие было слободы вновь заселились больше прежнего. Ветковцев Петр повелел не трогать. Это способствовало возвеличению тамошних общин.

Но богатая Ветка с многолюдными слободами и монастырями, с благолепными храмами вызывала ненависть у русских светских и духовных властей. Сюда тысячами бежали крепостные крестьяне из России. Оттого опустели пограничные с Польшей земли. Помещики недосчитывались оброка. Царские генералы — новобранцев. Попы Синодальной Церкви — прихожан.