Онлайн книга «Бояться нужно молча»
|
Оскар прав. Некоторым историям лучше жить в фильмах. Я вяну, умираю и вновь возрождаюсь, распадаюсь на атомы, а за стеной воссоздается старый мир. Машина времени отправляется. Такер медлит. Готовится. Горло обжигает злость. Слова сочатся сквозь зубы, и я мечтаю их выплюнуть. Оскару в лицо. В городе это запрещено. Правительство бы не позволило. А Такера… Такера нужно обнулить. Я дергаю за ручку. Ищейка прячет пистолет за спину. – Что вы творите, черт возьми?! – глотаю я слезы. – Отдайте его мне! Отдайте! – Ты что-то забыла, Бейкер? – осведомляется Такер, преграждая мне путь. – Не надо, – молю я. – Как вы могли… – Успокойся, солнышко, – чеканит Оскар. – Ты не понимаешь. – Да, не понимаю! Отдайте мне пистолет! Я отнесу его Семерке, и вас обнулят! – Уходи. – Да что с вами?! Неужели вы сдались? – Я пинаю поломанный сервер. – Что со мной? Я искалечил жену, затем – искалечил весь город. Сколько людей погибло из-за меня? Много, Шейра. Очень много, – фыркает Оскар и хлопает ищейку по плечу. – Дай мне минуту, Такер. Тот растворяется в полуденных лучах, но его тень остается здесь – дирижировать. – Подумайте о Линде, – шепчу я. Оскар подплывает к окну. Половицы больше не скрипят. Дом умолк. Город вот-вот его переварит, так зачем тратить силы? – Я только о ней и думаю. – Вы слабак! У каждого есть скелеты в шкафу! Но лишь единицы оживляют их и всучивают им пистолеты! Оскар смеряет меня ледяным взглядом. – Чего ты добиваешься? Можешь не рассказывать, как пятнадцать лет назад всадила ножницы в шею Ника. – Он не называет меня солнышком, а в голосе нет прежней заботы. – Ты ошиблась всего раз. И то – не до конца. А я… я устал возрождаться. Ты – нет. Пользуйся этим. Я в свое время пользовался. – Умоляю, не надо. Когда приедут другие члены Семерки? Они ведь должны приехать? – Нет. Приедут Утешители из первого блока. Я договорился с правительством. Они разрешили мне. Нет. Вранье. В городе нет оружия. Наш мир создан, чтобы следующие поколения забыли, как гремят взрывы и стреляют автоматы. Иначе… зачем нужна карма? – Не верю, – шиплю я. – Не верю! Это против правил! – Они предоставили мне выбор. Я создал такой город. Я. – Оскар жадно втягивает воздух. – Такер не посмел отказать. – Почему? Зал теряет четкие очертания. Мы превращаемся в два разбитых зеркала. В нас нельзя смотреться. Мы – плохая примета. – Я из того мира. Обнуление… Нет, это не для меня. Мой кукловод обрезал нити. Теперь я свободна. – Ник бы не принял этого. – По-твоему, седые волосы – справедливое наказание за столько смертей? Я решил сразу после той ночи. Уходи. И попытайся возродиться. Чтобы Ник принял. Ваше место в фильме, Оскар. Почему вы здесь, передо мной? Зал выплевывает меня на улицу. Я едва переставляю ноги. – Примирись с прошлым, солнышко. И с настоящим – тоже. За спиной шаркают чьи-то ботинки – наверное, Такера, – и захлопывается дверь. Не смотреть на небо. Не искать ту кабину. Я шагаю по трассе. Где-то у горизонта – центральная улица. Где-то снуют люди и шелестят голоса. Из окон какого-нибудь небоскреба льется музыка. Все по-прежнему. У кого-то рабочий день. Кто-то готовит обед. Кто-то бьет посуду и пакует вещи. А стены старого офиса скоро захлебнутся в крови. Беспокоиться не о чем – Утешители все отмоют. Город заботится о своих жителях. Даже о мертвых. Секунда – сквозь подошвы балеток ступни прожигает асфальт. Вторая – поле замолкает. Третья – леденеют пальцы. Я не хочу слышать. Не хочу. Опускаюсь в колосья. Зерна царапают кожу. Из рук выпадают планшет и шкатулка. Я уже не чувствую тепла. Я вообще ничего не чувствую. Прощайте, мой кукловод. Я буду по вам скучать. Я зажимаю уши ладонями. Губы кривятся в наивном «не надо». Выстрел. Громче, чем в фильмах. Я – пораженный колос, бесформенный мешок с костями, камешек на обочине. Оставьте меня здесь, ладно? Оставьте… * * * – Она только что пошевелилась. Хм… а у нас хлеб есть? – Пауза. – Ты же понимаешь… – Без проблем. Уже бегу. Шаги. Щелчок замка. Хмыканье. Кто-то садится рядом. Я распахиваю веки. Подо мной скрипит кровать. Коробки, реквизит, прогнившая лестница на второй этаж… я в штабе. Здесь больше не пыльно. – Сова? – Кир касается моего запястья. – Ну слава богу! Боль стучит в висках прибывающим поездом. Гонит по венам горючее. Разжигает во мне костер. – Что со мной? Паршиво как… – Резкое понижение кармы, – сообщает он. – Отголоски твоей болезни. Карина восполнила запас, будешь как огурец. – Долго я спала? – Ты скорее бредила, чем спала. Часа четыре, не меньше. Мы нашли тебя у порога, когда возвращались из магаза. Лежала без сознания. Когда тебя выписали? Такер. Конечно, Такер, больше некому. Благородная тварь. Я проживаю все заново. Холодный блеск пистолета, выстрел, слишком громкий для фильмов, и лицо того, кто устал. – Оскар… – хриплю я. – Нет, нет, нет… Нет. – Что с ним? – А вещи? Где мои вещи? – Шкатулка и планшет? Все здесь. – Кир трясет передо мной коробкой. – Да что случилось, Сова? Я не отвечаю. Кир наливает мне холодный чай. – Горячий в такую погоду – это мазохизм. Я вмиг осушаю чашку. Перед глазами мелькает старый офис – гость из прошлого, как и его хозяин. – Слушай… – хмурится Кир. – Мы это… Друзья же? – Конечно. – Я приносил цветы, видела? – Да, спасибо. Кто проболтался? – Сеть, – кривится он. – Пробовал снимать пранки. Хреново получается. Тебя не хватает. – Ничего, дай мне недельку. Придумаем что-нибудь. – Только без гематом. – Здесь… все изменилось. – Карина постаралась, – краснеет Кир. – Живешь с ней? – Да. Она теперь на дому лечит. Желающих – уйма… – осекается он. – Осуждаешь, да? – Я рада, что вы вместе. Очень рада. |