Книга История ислама. Исламская цивилизация от рождения до наших дней, страница 457 – Маршалл Ходжсон

Но в целом искусство живописи, за исключением портретной, развивалось, хотя османские художники не были так известны, как иранские или индийские. Некоторые великие живописцы были выходцами из Ирана, но и среди коренных жителей империи было немало талантов. Наиболее полно величие Османской империи нашло свое отражение в архитектуре. Зрелищность, блеск, продуманность архитектуры достойно отражали могущество и долговечность самой империи. Без сомнения, великие мечети представляют самый яркий пример османского искусства. В Анатолии был разработан закрытый тип купольной мечети, в которой традиционный двор стал просто внешним двором. Позже в Стамбуле этот тип мечети преобразуется в великолепную, наполненную светом структуру, созданную на основе византийского собора Св. Софии. При этом сам византийский собор был полностью перестроен. Интерьер собора производит потрясающее впечатление, кажется, что здание вместило в себя весь космос. Османы визуально расширили пространство и создали ощущение чистоты и невинности за счет мраморной облицовки и редких колонн. Таким образом, османский интерьер предполагал бесконечное, но упорядоченное расширение вместо монументального подавляющего объема. Снаружи эта мечеть представляет собой изящное сооружение, украшенное низкими куполами и стройными минаретами, пронзающими небо Стамбула. Именно этот стиль мечети с небольшими изменениями станет эмблемой империи. Со временем в Каире, Сараево, Мосуле можно будет безошибочно определить контуры новых мечетей османского типа.

Самым великим османским архитектором и главным создателем имперского стиля был Ходжа Мимар Синан (1490–1578 гг.). Его карьера иллюстрирует путь идеального османа. (Он представлял османскую элиту с позиции аскери, как Абуссууд — с шариатской.) Христианин по происхождению, Синан начинал как рекрут девширме в Анатолии, в юности он участвовал в военных кампаниях в составе войск янычар. Вскоре он проявил особый талант военного инженера. Когда во время кампании Сулеймана Синан спроектировал мост через Дунай, его талант получил признание. С тех пор он стал работать как архитектор. Среди построенных им зданий есть как мечети, так и светские сооружения — дворцы, медресе, усыпальницы, караван-сараи, бани. Особой популярностью у падишаха и придворной знати как в Стамбуле, так и в других провинциях, и даже в Мекке, пользовались его маленькие фонтанчики. Всего Синан построил около трех сотен различных объектов (при этом у него оставалось время писать автобиографию). Главным шедевром Синана считается мечеть Сулеймание в Стамбуле, она представляет собой типичный пример османского имперского стиля. После его смерти многочисленные ученики, среди которых были известные личности, честно продолжили дело Синана.

^{Султан Мустафа II. Западноевропейская гравюра XVIII в.}

Если исламские религиозные институты должны были функционировать как выражение совести верующих, принявших истину (как ее понимали мусульмане), и являлись для них гражданским выражением власти падишаха, то представители других верований также нуждались в подобных, пусть и меньших по масштабу, институтах, как того требовал справедливый социальный порядок. Мусульманской умме, возглавляемой улемами, соответствовали миллеты зимми, которыми управляли священники или раввины. Таким образом, в стране был только один падишах со своей армией, но несколько различных религиозных институтов. Однако институты иноверцев являлись такой же неотъемлемой частью единого государства, как и мусульманские.

Отметим, что далеко не каждая группа, чьи взгляды отличались от официального ислама, могла создать свой миллет. Количество групп, к которым могли примкнуть иноверцы, было ограниченным, и они контролировались правительством. Начнем с анатолийских и румелийских шиитов. Так как они не примкнули к официальному ордену тариката Бекташиия, то попросту игнорировались. Шиитские деревни без интеллектуального руководства существовали под маской официального суннизма, который они игнорировали, как могли. В некоторых случаях шиитские кади получали полуофициальное признание как представители шифиистского или маликитского течений. Крупные шиитские центры в Ираке под властью османов вели свою обособленную культурную жизнь и сохраняли связи с Сефевидами ^[387]. Православной греческой, армянской, якобитской (сирийской), коптской и иудейской общинам были предоставлены определенные права. Каждое из этих сообществ избирало своего епископа, в ведении которого были вопросы церковного и гражданского суда в общине, а также проблема еретиков. Если подобное правосудие кого-то не устраивало, единственным выходом был переход в ислам.

Отождествление ислама шариатского толка с государством и мусульманским обществом в целом вело к росту сегрегации немусульман. Даже после того как христианский контингент постепенно исчез из вооруженных сил империи, христиане и мусульмане могли существовать бок о бок в рамках одних гильдий, но, начиная с XVII века, положение вещей стало меняться. Из-за разногласий между двумя элементами (которые в гражданской жизни регулировались двумя совершенно отдельными имперскими иерархиями, не подчиняющимися местной юрисдикции) гильдии были разделены на два вида — христианский и мусульманский.

Развитие подобной тенденций, в свою очередь, усилило разногласия между мусульманами и христианами. Мусульмане все больше склонялись к шариатскому коммунализму и, чувствуя связь со всем остальным исламским миром, ощущали себя центральным и самостоятельным звеном османского общества. Христианское сообщество, главным образом православные греки, видели в западном христианстве источник новых передовых идей. Таким образом, с усилением этой тенденции османское общество полностью разделилось с верхушки до самых низов. В Индии знатные индуистские сообщества практически полностью приняли исламскую культуру, за исключением религиозной жизни. И так как мусульмане покровительствовали индуистским праздникам и образованию, ислам во многом повлиял на обычаи индуистов. В Руме как минимум для образованного слоя христиан был характерен налет исламской культуры. Возможно, в определенной степени на это повлияла рыночная культура, благодаря которой во всех сообществах быстро распространились тюркские названия блюд и продуктов. Мусульмане намного осторожнее перенимали христианские обычаи и выражения. Тем не менее культурная христианская элита, представленная юго-восточными европейцами, все больше ассоциировала себя с западной христианской системой. Эта связь выражалась не только в вопросах религии (хотя правящая иерархия епископов очень ревностно оберегала свой независимый статус и традиционное превосходство), но и гражданской жизни богатых классов. Например, некоторые христиане, знавшие персидский язык, так же хорошо говорили и на итальянском.