Книга Правило профессионалов, страница 22 – Чингиз Абдуллаев

— Ладно. В каком отеле вы остановились?

— В том самом «Аль-Мансур» 709 номер. Мне он нужен до пяти.

— Вам его передадут, — побагровел начальник полиции, — теперь уходите.

— Последний вопрос. Вы встречались с нашим человеком три месяца назад.

— Нет, ни с кем я не встречался. Уходите. Оружие вам принесут.

Таким образом эта часть беседы была исчерпана. Он вышел на улицу и, поймав такси, поехал к отелю «Виктория» — довольно неприглядному строению в несколько этажей, несмотря на свое громкое название.

Афиф Заки тревожно ходил по вестибюлю.

— Вчера у вас в отеле бы убит Халед-аль-Вали, — начал он очень, тревожным голосом, — это был известный во всем Багдаде человек. Говорят, сам Муниф Шафки поклялся найти его убийц.

— Не найдет, — убежденно сказал «Дронго».

— Это вы? — изумился Афиф Заки, — вас могут арестовать.

— Пока нет, но мне нужна ваша помощь.

— Что я должен делать?

— Завтра я должен незаметно исчезнуть из Багдада. Это возможно?

— Очень трудно. А что вы скажете своим коллегам?

— Это моя забота. Я спрашиваю: вы можете переправить меня через границу?

— Только через курдов. Но это опасно. Очень опасно.

— Ничего. Это мои проблемы. Тогда встречаемся сегодня ночью, на улице Аш-Шараф, там есть небольшой магазинчик, торгующий сладостями. Я обратил на него внимание еще в день приезда.

— Хорошо, саиб, я подготовлю вам арабскую одежду. Она вам очень к лицу.

— Спасибо. Там у нас в группе есть одна женщина. Высокая такая. Живет в этом номере.

Он написал на бумаге, передавая ее Афифу Заки.

— Передашь ей бумагу. Договорились?

— Обязательно передам. А разве вы уже все закончили?

— Сегодня ночью, — убежденно сказал «Дронго», — сегодня мы все закончим.

Он вышел из отеля в прекрасном настроении.

Наиля с ним даже не здоровалась, а за обедом демонстративно отвернулась.

Ровно в три часа от начальника полиции принесли пакет. Там была «беретта» в хорошем, рабочем состоянии. Он не поленился, разобрав пистолет и снова собрав его. Теперь оставалось ждать.

В четыре часа он позвонил заместителю премьера.

— Простите меня, — сказал «Дронго», — но вас предупреждали, я должен ночью выехать в Сирию. Там готовится серия репортажей о стране.

— Я все помню, — уверенно ответил заместитель премьера, — можете ехать, счастливого пути.

В половине пятого он пошел в другой номер, положив пистолет в карман.

Дверь ему открыли сразу, как только он позвонил.

— Ты один? — спросил «Дронго» у хозяина номера.

— Да, — подтвердил тот, — а что случилось?

«Дронго» достал оружие.

— Зачем ты убил нашего дипломата? — очень тихо спросил он. Его собеседник глотнул слюну.

— Кто тебе это сказал?

— Сказали, — уклонился от ответа «Дронго», — ты думал, что я не знаю арабского языка и меня можно обмануть. Я действительно не знаю арабского языка. Но у меня профессиональная память. Я запомнил твою фразу, когда ты просил принести лед, Азиз.

Переводчик замер, боясь шевельнуться.

— Ты самый настоящий предатель. Таких, как ты, убивают без всякого сожаления, — он смотрел на начавшего дрожать переводчика продолжая сжимать в руках оружие.

— Вы пришли ко мне четверо, причем эта пьянка была по твоей инициативе, это я узнал потом. Конечно, ты сразу обратил внимание на ту проклятую сумку. Но первым о ней заговорили Фархад и Вагиф. Они вдвоем и вышли из номера, обеспечив тебе стопроцентное алиби. Ты точно рассчитал, что никто из нас не знает арабского языка. Это, конечно, было здорово. Ты позвонил у нас на глазах и передал, что дипломата нужно убрать. После этого, подождав не много, ты позвонил снова и на самом деле попросил принести лед. Какая гениальная находка. Алиби у тебя было абсолютное. Лед действительно принесли. Подвело только одно: я помнил твою фразу. Чисто автоматически запомнил ее. И когда мне ее повторили, я уже ни в чем не сомневался. Ты его выдал, Азиз.

Переводчик замер, боясь шевельнуться.

— Ты подлец, — очень ровно сказал «Дронго», — самый настоящий. Конечно, тебе заплатили деньги, но ты получил их за кровь. И этой кровью ты и подавишься.

Азиз даже не решался возражать.

— Я могу тебя пристрелить, но вместо этого дам тебе один шанс. Может ты действительно будешь человеком. Ты еще такой молодой.

Переводчик начал понимать, что стрелять он не собирается.

— Позвони тому иракскому офицеру, который заплатил тебе за дипломата и скажи, что я буду ждать «Волка» в Вавилоне. У меня есть для него важное сообщение. Скажи «Иодид» хочет с ним встретиться. Запомни: «Иодид». А это тебе на память. — «Дронго» выстрелил в портфель переводчика. Пуля, пробив портфель, застряла в стене.

Он вышел из номера, громко хлопнув дверью.

Ровно в пять часов он сел в автобус, идущий в Вавилон. Ехали довольно долго, целых два часа.

Уже в темноте подъехали к видневшемуся издалека комплексу. Строгая охрана проверяла автобусы на предмет оружия. Каждого, входящего в Вавилон, пропускали через детектор металлоискателя.

Повсюду были расставлены полицейские. Ожидался приезд Вице-президента страны. «Дронго», успевший выбросить «беретту», прошел через детектор совершенно спокойно. Оружие ему больше было не нужно. Азиз видел его и этого было достаточно.

В большом древнем театре должно было начаться торжественное открытие фестиваля. Повсюду сновали люди в штатском.

«Дронго» шел к крепостным стенам Вавилона.

Прямо у входа в древний город стояло еще человек десять полицейских и чиновников. Он обошел их, входя в город.

Рядом был расположен небольшой музей Хаммурапи, где на видном месте были два портрета самого Хаммурапи и Саддама Хусейна, словно вечность и краткое мгновение соседствовали друг с другом. В самом городе никого не было.

Гулкие шаги разносились эхом по высоким крепостным стенам Вавилона.

Он гулял долго — минут сорок-сорок пять, пока наконец не услышал идущий издалека гул. К нему спешил какой-то человек. Через минуту они сошлись. Незнакомец был выше среднего роста, с густой каштановой шевелюрой. Коротко постриженная бородка и усы резко отличали его от всех остальных, словно их владелец сделал это специально, оставив себе такую запоминающуюся внешность.

— Добрый вечер, — громко сказал «Дронго».