Онлайн книга «Кровь нерожденных»
|
Почти не надеясь на удачу, Кротов стал сравнивать многочисленные отпечатки пальцев, снятые с глянцевой Лениной фотографии с отпечатками, хранившимися в делах об абортарии. Начал он с «серого кардинала» и тут же чуть не поперхнулся остывшим кофе: на фотографии были четкие «пальчики» Анатолия Вейса. Через час он имел на руках официальное заключение эксперта, подтверждающее это. * * * – Значит, ты считаешь, пока она у Кротова, ей ничего не грозит? – Квартира на девятом этаже двенадцатиэтажного дома, дверь стальная, отмычкой замок открыть невозможно. Она никуда не выходит. Даже ее собаку Кротов выгуливает сам, утром и вечером. – Это они хорошо придумали, – кивнул Андрей Иванович и, отхлебнув горячего крепкого чая, посмотрел на Свету. – Значит, Кротов гуляет с ее собакой, произнес он серьезно и задумчиво. – Ты скажи мне, пожалуйста, что у них там с нашей подопечной? Света пожала плечами. – Как что? Любовь! – Надо же! – хлопнул себя по коленке Андрей Иванович. – Они ведь знакомы меньше недели, к тому же она с пузом! – А пузо при чем? – усмехнулась Света. – Как это – при чем? Все-таки не совсем удобно страсти-то предаваться, да и опасно во второй половине беременности. – Ах, вы об этом? Нет, они не спят пока. У них все серьезно. – Ты и это разглядела? – Как вам сказать? Скорее почувствовала, когда их увидела вместе. Я ведь все-таки женщина. – Интересно, а почему ты, Светочка, считаешь, если сразу не спят, значит, серьезно? – Ох, Андрей Иванович, – улыбнулась Света, – это на гнилом Западе сначала в койку прыгают, а потом уж знакомятся. – Ты хочешь сказать – у нас наоборот? – У нас, конечно, тоже по-всякому бывает, но русскому человеку после койки сложней знакомиться. Стыдно, неловко… Менталитет у нас такой – стыдливый. – А у них, у западных людей, значит, бесстыдный менталитет? – засмеялся Андрей Иванович. – Да нет. Просто они к этим вещам по-другому относятся. Для них секс естественная часть жизни. А у нас и слова-то такого нет. Или любовь, высокое парение духа, или грязь, гадость, матерные названия. Нет у нас середины, только верх и низ. А у них все просто и буднично. Вот вы подумайте: «заниматься любовью» – это ведь калька с английского. По-русски дико звучит. – Ну, ты у нас философ! – выразительно развел руками Андрей Иванович и, помолчав секунду, вдруг спросил: – Нравится тебе Полянская? – Да, – призналась Света, – легче работать, когда охраняемый объект вызывает симпатию. А почему вы спросили? – Потому, девочка, что в твоей работе симпатий и антипатий быть не может. Мало ли, как потом дело обернется… Света заметила, как холодно и остро блеснули глаза ее собеседника. Ей стало не по себе. Он тут же почувствовал это и ласково погладил ее по щеке. – Ты про менталитет сама додумалась, умница? – Нет, – улыбнулась Света, – в школе проходили. Тема у нас была такая: «Национальные стереотипы сексуального поведения». – Глупости! – отрезал Андрей Иванович. – Нет никаких в этом стереотипов, нет правил – одни сплошные исключения. Ты со мной не согласна? Света отрицательно замотала головой. – А Полянская мне тоже нравится, – он откинулся в кресле и закурил, хорошо бы у них с Кротовым все наладилось. Лишний «важняк» с Петровки нам ведь не помешает? А, Светочка, не помешает? – Он весело подмигнул, но тут же лицо его стало серьезным. – Теперь о главном. В Нью-Йорке тебя встретит некто Бредли. Маленький такой, толстенький, на клоуна похож. Но он вовсе не клоун, а, наоборот, мрачный, невоспитанный тип. Ну, это ты как-нибудь переживешь. Общаться тебе с ним придется мало. Он из ФБР, из секретного отдела, который занимается проблемами преступности, связанными с трансплантацией человеческих органов. Мы с этим отделом не то чтобы дружим, но не ругаемся. Однако, если мы не преподнесем им на блюдечке тамошних приятелей Вейса, они будут в обиде. Ты можешь обращаться к Бредли с любыми бытовыми проблемами – но они вряд ли возникнут. Что касается работы, то лучше на его помощь не рассчитывай. Обращайся только в самом крайнем случае. Он вступит в игру, как только ты сообщишь ему главное имя. Или кличку. Этого будет достаточно, чтобы считать твое задание выполненным. Вот он, – Андрей Иванович показал Свете пару цветных фотографий, – видишь, какой красавец! Бредли действительно был похож на клоуна. * * * – Елена Николаевна, вы уже звонили в Нью-Йорк? Вас там кто-нибудь будет встречать? Они сидели в его маленькой кухне. Под столом У них в ногах спал и по-стариковски похрапывал Пиня. – Я звонила в пятницу с работы. Меня встретит Стивен, старый друг моего папы, – ответила Лена. – А жить вы там где будете? – У него, у Стивена. Я всегда у него живу, когда прилетаю в Нью-Йорк. Стивен мне от папы по наследству достался. Они познакомились очень давно, еще в пятьдесят седьмом, когда в Москве был молодежный фестиваль. И с тех пор как-то, умудрялись общаться, встречаться, несмотря на все советско-американские сложности. Папа умер, теперь я вместо него со Стивеном переписываюсь. Он старенький, семьдесят пять лет, дети и внуки взрослые, живет один в огромном доме в Бруклине. У детей и внуков своя жизнь. Ему одиноко. – А я нигде дальше Крыма не бывал, – задумчиво произнес Кротов. – Моя бывшая жена – балерина в театре Станиславского. Она часто ездила на гастроли за границу, но ничего толком не рассказывала. – Я вам расскажу, – улыбнулась Лена, – прилечу из Нью-Йорка и расскажу. Она жила у него второй день, и Кротов ловил себя на том, что ему впервые за много лет хотелось вечером возвращаться домой. Он не загадывал, как сложится дальше, но в глубине души был уверен: они с Леной уже не расстанутся. Слишком серьезно то, что сейчас происходит между ними, чтобы исчезнуть просто так, в никуда. Хотя внешне вроде ничего не происходит. Они называют друг друга на «вы» и по имени-отчеству, он спит на кухонном диванчике, она – в комнате, на тахте. – Елена Николаевна, там на кассете, в разговоре с Курочкиным, вы сказали, что у вас будет девочка. Вы это только чувствуете или знаете точно? – Теперь знаю точно. Курочкин на прощание сообщил. Он был опытным доктором и вряд ли ошибся. – А кого вы хотели, пока точно не узнали? |