Онлайн книга «Проклятый подарок Авроры»
|
— Сбили! Его сбили! Лиза подскочила к нему. «Мессер» падал, оставляя за собой хвост черного пламени. Вот канул куда-то за дома, ближе к реке, там вспыхнул взрыв. — Куда он упал? — прошептала Лиза. — На дома? Неужели на дома? — Куда же еще, — тяжело вздохнул Петрусь. — Там слободка, домишко на домишке! Вот загорелось уже! Там, куда упал «мессер», поднялись новые клубы дыма. — Он спрыгнул! — воскликнул Петрусь. — Смотри! Белый купол парашюта качался в небе, опускался плавно и красиво, так страшно-красиво… Нельзя было поверить, что мирно плывущая в воздухе фигура только что хладнокровно расстреливала людей, не делая никакого различия между врагами — и теми, кого он хотел защищать. — Зачем он спрыгнул? — с ужасом проговорила Лиза. — Его же убьют! Его убьют фашисты! Петрусь с болью оглянулся на нее: — Ты послушай! Ты только послушай! — Пусть он только спустится над городом, мы его на куски разорвем! — донесся до Лизы безумный бабий крик. И разорвут, поняла она, глядя в окровавленные, залитые слезами лица. Он только что убивал этих женщин. Он убивал их детей! — Боже мой, — прошептала она, — боже мой, что же это будет? Зачем он прыгнул? Его же растерзают! Уж лучше пусть к фашистам попадет! Петрусь повернул к ней побледневшее лицо: — Его будут пытать в гестапо, он не выдержит… Он вдруг бросился вперед. Выскочил на площадь, приложил к плечу винтовку, прицелился, выстрелил в парашютиста раз, другой, третий. Потрепанный «Опель» с визгом затормозил перед ним, выскочили несколько солдат, схватили Петруся, вышибли винтовку, завернули руки за спину. — Сволочь, русская свинья, болван! — обрушился на него высокий статный офицер с рукой на перевязи. — Если ты попал в него, будешь повешен! Это красный диверсант, он позавчера убивал людей на берегу, теперь прилетел сюда. Я раньше времени выписался из госпиталя, только чтобы возглавить его поиски. У меня к нему свой счет! И вот он попался, Бог отдал его в мои руки. Он должен быть казнен публично! Это враг, которому ты хотел помочь ускользнуть от расправы! Его чеканное, красивое лицо с яркими голубыми глазами болезненно побледнело, он покачнулся, но тут же подскочил невысокий худой ефрейтор, подхватил его под руку: — Герр гауптман, сядьте в автомобиль, прошу вас. Вы разбередите свою рану. Эх, рано вы вышли из госпиталя! — Арестуйте этого идиота, — буркнул гауптман устало. — Глаз не спускать. И тут Лиза узнала эти яркие глаза, эту чеканную надменную физиономию! Раздумывать было некогда. Она вылетела из подворотни и бросилась к офицеру: — Господин фон Шубенбах! Как я счастлива видеть вас живым и здоровым! Я так беспокоилась о вас! Порыв ее был столь неудержим, что охрана не успела спохватиться, а Лиза уже повисла на шее гауптмана, чуть не сбив с ног и его, и поддерживавшего его унтера. Он отпрянул было, и тут же на лице его выразилось превеликое изумление: — Это вы, фрейлейн? Что за чудо! Я тоже счастлив видеть вас, я беспокоился, что вас убило тогда, на берегу, но Вернер сказал, что, благодарение Богу, вы живы. Примите мою вечную благодарность, фрейлейн, вы спасли мне жизнь. А я даже не знаю вашего имени… — Меня зовут Лиза. — Она протянула руку. — Лиза Петропавловская. Фон Шубенбах поцеловал ее пальцы. Губы у него были холодные, как лед. «Наверное, он много крови потерял», — попыталась объяснить это Лиза, но по плечам озноб прошел. Такое ощущение, что ее коснулись губы мертвеца. Она отмахнулась от страшной мысли и улыбнулась фон Шубенбаху так воодушевленно, что уголки ее губ, казалось, коснулись кончиков ушей. К ее изумлению, он тоже улыбался восторженной, широкой улыбкой: — Однако как странно, что мы снова встречаемся в аналогичной ситуации, верно? В этом можно разглядеть довольно ироническую усмешку судьбы. Однако я счастлив ее причудой, потому что она дала мне возможность вновь увидеть вас. Я хотел вам кое-что сказать, Лиза… Да уведите вы его, наконец! — властно махнул он солдатам, которые держали Петруся. — Погодите, герр гауптман! — воскликнула она. — За что вы хотите арестовать этого человека?! Он не смог сдержать своей ненависти к убийце. Клянусь, если бы я имела возможность, я бы и сама этого летчика убила своими руками! Да вы только посмотрите, что он сделал! Он хладнокровно расстреливал женщин и детей! Глаза фон Шубенбаха похолодели: — Женщин и детей? Вы говорите о русских? А то, что он расстреливал доблестных солдат фюрера, — это вас, конечно, не волнует? Лиза прижала руки к сердцу: — Но ведь эти солдаты — тоже чьи-то дети, господин фон Шубенбах! Чеканные черты смягчились. — Для вас я — просто Вальтер, — сказал он, чуть понизив голос. — Вы умны и чувствительны, фрейлейн Лиза. Мы иногда забываем, что все мы — дети своих матерей. Страшно представить, что стало бы с моей бедной матушкой, если бы там, на берегу, вы бросили меня на произвол судьбы… Хорошо, ради вас я отпускаю этого чрезмерно усердного недоумка. Он сделал повелительный жест, и солдаты не только отпустили Петруся, но и вернули ему винтовку. Подскочил другой офицер, молодой, тощий, покрасневший от возбуждения: — Господин помощник военного следователя, он опустился где-то в расположении моторизованных частей! Там его сразу возьмут, если уже не взяли! — Едем туда! — скомандовал фон Шубенбах, и его лицо порозовело от возбуждения. Он шагнул было к автомобилю, но тотчас обернулся к Лизе: — Прошу меня извинить, фрейлейн Лиза. Вернер говорил, что вы начинаете работать в «Розовой розе» с нынешнего вечера? Я изо всех буду стараться приехать туда сегодня, чтобы сразу дать понять господам офицерам, что вы находитесь под моим покровительством. А теперь прошу меня извинить! И, еще раз поцеловав Лизе руку, он сел в автомобиль, который немедленно умчался. Лиза стояла, тупо глядя ему вслед. Что имел в виду фон Шубенбах? Что за глупости он нес? Какое, к чертям, покровительство?! Рана у него открылась, что ли? Кровь в голову бросилась? — Ну, — раздался мрачный голос Петруся, — долго ты тут торчать намерена? Лиза повернулась и торопливо пошла в сторону Липовой, не поднимая головы до тех пор, пока они не вышли с площади и картина мертвых тел, луж крови и отчаянных, испуганных лиц не перестала рвать сердце. |