Онлайн книга «Белый квадрат»
|
– А вы воспитывайте, воспитывайте сынка, дорогой. Еще не поздно. – Юноша-а-а? – Евгения Леонидовна наклонила голову, стараясь заглянуть в глаза Гарику. Но он отводил их. – Ау-у? – напряженно ждала она. С пирогом на блюде вышла из кухни Боброва. – Ау, ау! – подхватила она. – Место, место расчищайте! Зоя, Виктор Львович и Аглая стали готовить место для блюда с пирогом. – Оп-ля! – Боброва водрузила блюдо с разрезанным на куски пирогом в центр стола. – Ой, слов нет! – пробормотал Виктор Львович. – Шедевр! – воскликнула Зоя. – Мама! – крикнула Боброва, усаживаясь. – Лопатку не забудь!! – Лидия Павловна, вы превзошли себя, – произнесла Семенова. – Не без маминой помощи. Ма-мааа! Лопа-а-а-атку! Бабушка вернулась с мельхиоровой лопаткой в руке. – Под этот пирог – только коньяку дагестанского! – потребовал Виктор Львович. – Как прикажете. – Бобров наполнил его рюмку. – А мне – вина! – потребовала Зоя. – И мне! – Боброва стала раскладывать куски пирога по тарелкам. – И мне! – оживилась Семенова. – Старочки, старочки! – жмурясь, требовал Семенов. Когда наполнились рюмки и бокалы, Бобров поднял свою: – А теперь – снова за мою жену! – Я прошу прощения, Сергей Николаевич, – перебила его Фраерман. – Я с удовольствием выпью за Лидию Павловну, но я бы хотела все-таки… все-таки, чтобы ваш сынок ответил мне. – Что такое? – Боброва посмотрела на Гарика. – Когда вас не было, ваш сын позволил в отношении меня бестактность. – Даже не бестактность, а хамство, – уточнил Фраерман. – Гарик? Что случилось? – спросила сына Боброва. – Ничего… – Он смотрел в сторону, недовольно покусывая тонкие губы. – Что за бестактность? – Лидусь, разговор шел о попе и жопе. – Бобров держал на весу рюмку со старкой. – Опять двадцать пять… – недовольно выдохнула Боброва. – Мы же закрыли тему! Женя? Может, хватит? – Нет, Лидочка, не хватит! Не хватит! – зло засмеялась Фраерман. – Послушайте, Женя, ну хватит делать из мухи слона, – поморщился Бобров. – Друзья, за мою жену! – Нет! – Фраерман с размаху хлопнула своей увесистой ладонью по столу. Все стихли. – Ответьте, молодой человек! Гарик дернул плечом: – А чего… вам? – У вашей мамы зад именуется попой. Попа у нее. Или попочка. А у меня? Опираясь о стол ладонями, Фраерман уставилась на Гарика. Он с ненавистью отвел глаза и уставился на торшер. – А у меня? А, юно-ша-а? А у меня? Гарик сидел нахохлившись. – Юно-о-оша? – настойчиво пела Фраерман. Лицо Гарика стало беспомощно-злым. Казалось, что он сейчас заплачет. – Юно-о-о-о-оша? Он молчал. Потом вдруг глянул ей в глаза и со злостью громко произнес: – Жоподрище! Все замерли. И Евгения Леонидовна тоже. Ее муж стал угрожающе приподниматься: – Да я тебя… сопляк… сейчас… в окно вышвырну. – Устанете вышвыривать. – Бобров все держал рюмку на весу. Поднявшись, Фраерман плеснул свой коньяк в Гарика. – Это… – дернулся Гарик и болезненно зашипел, сморщился: коньяк попал ему в глаз. Бобров быстро поставил рюмку на стол, размахнулся и дал Фраерману увесистую пощечину. Роговые очки слетели с лица Фраермана и воткнулись одной дужкой в свекольный салат. – Чего е-щ-щще?! И кто бы еще?! – Евгения Леонидовна схватила ополовиненную бутылку “Твиши”, неловко размахнулась, дернувшись всей своей кудрявой головой, и изо всех сил швырнула в Боброва. Тот успел увернуться, но бутылка, задев его по уху, с грохотом влетела в сервант, руша стекло и чайную посуду. – А я не… – открыла рот Боброва, окаменев. Бобров схватился рукой за ухо. – Так, ребята! – стал приподниматься Виктор Львович. Фраерман с рычанием сгреб подвернувшуюся под руку хрустальную вазочку с хреном и неловко, но сильно ударил ей Боброва сверху по голове, разбрызгивая хрен. Бобров стал падать навзничь вместе со стулом, но успел вцепиться свободной рукой в руку сидящей рядом Аглаи. Они шумно завалились назад вместе со стульями, Аглая громко ударилась головой об угол телевизора и вскрикнула. – Ты что же это, а? – Семенов схватил Фраермана за руку, дернул на себя. Фраерман упал грудью на стол, давя посуду, наткнувшись лицом на свекольный салат со своими очками. Очки хрупнули. – А ну, сейчас же… стоп!! – отбросив стул, Виктор Львович шагнул к упавшим. – Папа! – вскрикнул Гарик, неловко бросаясь к упавшему отцу, но зацепился ногой за стул Семенова и тоже упал, сильно ударившись рукой о край стола. Бабушка протяжно закричала. – Послушайте, вы… с ума сошли? – опешившая Зоя раскинула худые руки, словно пытаясь остановить происходящее. Бобров вскочил на ноги. Лицо его исказилось гримасой боли и ярости, из разбитого уха кровь потекла на рубашку. Он размахнулся и ударил кулаком по лысой голове Фраермана, ворочающегося на столе. – Стоп! Стоп! – Низкорослый Виктор Львович сзади обхватил Боброва за живот. – Не сме-е-еть!! – истошно завопила Евгения Леонидовна и вцепилась своими коралловыми ногтями в шею Боброву. Отпихивая ее локтем, тот продолжал бить Фраермана по голове и спине. – Ну стоп же! Сергей! – тщетно сдерживал его Виктор Львович. Семенов кинулся к своей жене, со стоном обхватившей голову, стал приподнимать ее. В это время Бобров, тузящий Фраермана, больно лягнул Семенова каблуком в позвоночник. Крякнув, Семенов сжал кулаки, согнул руки, развернулся и стал наносить Боброву быстрые удары в бок. – Стоп, сказал! – Виктор Львович попытался перехватить увесистые кулаки Семенова, но получил одним из них в челюсть и повалился на ковер. – Куда?! – вскрикнула Боброва, выходя из оцепенения, схватила плошку с грибной икрою и швырнула в лицо Семенова. – Ты… а? – зашипел Семенов и сильнее замолотил кулаками по Боброву. – А так… – Бобров перехватил намертво вцепившуюся ему в шею руку Фраерман, рванул к себе, затем, коротко размахнувшись, хрястнул Евгению Леонидовну кулаком в лицо. Голова ее мотнулась назад, полные ноги подкосились, и она тяжело рухнула сперва на колени, а потом вперед, головой в пах Бобровой. |