Онлайн книга «Легкие шаги безумия»
|
Ее единственный подчиненный, Гоша Галицын, печатал на компьютере последний абзац своей статьи о модной рок-группе, периодически терзая телефон. Лена ждала, когда он закончит – он обещал отвезти ее домой на своей «Волге». В который раз она ругала себя, что так и не удосужилась получить права. Бежевый «жигуленок» стоит себе под окном, а ей приходится одалживаться. В дом отдыха Веру Федоровну с Лизой повезет на своей машине Ольга Синицына, Майкла поедет встречать Гоша, а потом он же повезет их в аэропорт, когда они будут улетать в Тюмень. Никто в шоферы не нанимался. У всех свои дела. Гоша Галицын давно уже не тот оболтус, которым был, когда пришел работать в журнал. Он нашел свою тему, стал писать о музыке, о роке и попсе. За два года даже имя себе заработал, причем не только скандальными подробностями из интимной жизни звезд, но и умением хорошо писать, что в наше время большая редкость. – Все, сейчас поедем! – вздохнул Гоша, выключая компьютер и тут же еще раз набирая какой-то номер по телефону. – Кому ты так упорно дозваниваешься? – спросила Лена. – Волкову! – А кто это? – Ну ты даешь, начальница! – Гоша даже фыркнул. – Ты что, вообще телевизор не смотришь? – Иногда смотрю, но редко, – призналась Лена. – И про концерн «Вениамин» не слышала? – Наверное, что-то слышала… – Лен, это неприлично. Такие вещи надо знать. Вениамин Волков – продюсер номер один, крестный отец каждой третьей поп-звезды. – Вениамин Волков?.. Подожди, я, кажется, его знаю. – То есть? Ты что, знакома с ним? Лично знакома?! – Был такой комсомолец в городе Тобольске, очень давно, четырнадцать лет назад, – кивнула Лена. Гоша выхватил из кипы бумаг на своем столе какой-то яркий музыкальный журнал, нервно пролистал его и сунул Лене под нос огромную, на разворот, цветную фотографию. С фотографии улыбались мужчина и женщина. Мужчи – лысеющий блондин с бледно-голубыми глазами и худым дицом. Женщина – кареглазая красотка лет сорока, с волосами цвета спелой пшеницы. – Ну? Это он? – затаив дыхание, спросил Гоша. – Да, это Веня Волков. Только постарел и полысел, – рассеянно ответила Лена. Она не могла оторвать взгляд от лица женщины. Что-то смутно знакомое было в этом холеном, чистом, идеально-правильном лице. Что-то смутно и неприятно знакомое. – А кто эта женщина? – Жена его и совладелица концерна, Регина Градская. Слушай, Лена, значит, ты была лично знакома с самим Волковым, когда он еще жил в Тобольске? – Гоша, я была знакома со множеством людей по всему бывшему Советскому Союзу. Я ведь не вылезала из командировок. А ты случайно не знаешь, чем занимается его жена, кто она? – Я же сказал, она – совладелица концерна «Вениамин». – Зачем ей еще чем-то заниматься? Вроде она врач или экстрасенс, типа Кашпировского. Какая разница? Ты что, ее тоже знаешь? – Нет. Ее не знаю. Показалось, что видела где-то… Улыбка знакомая. – Слушай, ты можешь мне рассказать о Волкове все подробно, каким он бьи тогда, о чем вы разговаривали? – Попробую, если тебе так интересно. – Ты не представляешь, какой можно материал забацать! Это же эксклюзив! Как ты думаешь, он тебя помнит? – Вряд ли, – пожала плечами Лена, – столько лет прошло… Это был 1982 год. Конец июня. У Регины не выходили из головы несколько фраз, которые словно, в гипнотическом подсознательном бреду, произнес Веня. – Она могла бы меня спасти. Если бы она не оттолкнула меня тогда, я пошел бы за ней куда угодно, я сумел бы победить любой голод. К ней я чувствовал что-то совсем другое, новое, странное для меня, но, вероятно, нормальное для другие Я чувствовал к ней нежность, мне было за нее страшно, мне не хотелось терзать и топтать. Я любил ее. И не могу забыть. Но я не был ей нужен. ' – Кто? О ком ты? – удивленно спросила Регина. – Я о Полянской… – тихо ответил он, не выходя из гипнотического сна. – Но ты был знаком с ней всего неделю. Это было страшно давно. Чем же она лучше других? – Не знаю… Я мог бы стать с ней нормальным мужчиной. – Почему? – Она не врала и не фальшивила. В ней не было кокетства. Я любил ее – как мужчина, а-не как зверь. – А разве та первая девочка, Таня Костылева, врала и фальшивила? – осторожно спросила Регина. – Нет. Теперь я знаю, что нет. Но тогда я был юным идиотом, тогда я не верил никому, кроме своего голода. – Я научила тебя побеждать голод… – тихо напомнила Регина. – Да. Но она тоже могла бы меня спасти. Раньше. И по-другому. Она спасла бы меня как-то иначе, чем ты. – Ты бы убил ее в конце концов, как остальных. Только я научила тебя утолять свой голод, не убивая. – Да… Только ты… Потом был обычный припадок, которым всегда заканчивался сеанс. Регина не стала напоминать ему о словах, сказанных под гипнозом. Но сама забыть их не могла. В течение всей их совместной жизни вокруг была масса красоток экстра-класса: фотомодели, манекенщицы, певички. Но Регина была спокойна за своего мужа. Он не стал бы спать с другой женщиной. Она внушила Вене, что любую другую он может убить. А этого он боялся больше всего на свете. У нее не было повода ревновать еще и потому, что Веня сидел на гипнозе, как на игле. Он не мог существовать без этих сеансов, а стало быть, полностью, всей душой – в буквальном смысле слова – зависел от Регины. И тут, через много лет, оказывается, что была в его жизни обычная, человеческая, а не звериная любовь. Было такое острое и сильное чувство, что он действительно мог бы избавиться от своего психического недуга – без Регининой помощи. Конечно, никакая нормальная баба не согласилась бы жить с ним, узнай она про его подвиги. Эта умница Полянская заложила бы его первому встречному менту и чувствовала бы к нему только ужас и отвращение. Она нормальна до тошноты. Она не мыслит жизни вне рамок бездарной общепринятой морали. Но именно к ней, к этой банальной пресной кукле, было обращено единственное в Вениной жизни здоровое мужское чувство. Обращено безответно… |