Книга Танки в плен не сдаются, страница 30 – Александр Тамоников

Иволгин улыбнулся и сказал:

— Понятное дело. Я не спец по переправам. Разрешите вопрос?

— Да.

— Если командир группы спецназа не даст гарантий, заметит в районе что-нибудь подозрительное?..

— Пусть он тут же свяжется со мной. Решение по переправе в обстановке реального времени и потенциальных угроз приму лично я. Вы будете оповещены о нем.

— Ясно.

— Ну что ж, капитан, задание сложное, сопряженное с повышенным риском. Именно поэтому мы и решили использовать вас, русских, настоящих профессионалов.

— Прорвемся, господин генерал.

— Еще скажу вот что. Я отдал приказ майору Маси к рассвету подвести сюда отдельный танковый батальон. У меня все. — Командир дивизии повернулся к советнику и осведомился: — У вас, Георгий Викторович, что-нибудь будет?

— Только пожелание удачи.

Генерал подошел к Иволгину и сказал:

— Да хранит вас Всевышний.

— Благодарю, господин генерал. Спасибо, товарищ подполковник.

— Начинайте марш! — приказал командир дивизии.

— Есть!

Иволгин покинул штаб. В 23.00 колонна, состоявшая из двух «Т-90» и пары БМП-2, пошла на юго-восток, в обход тылов дивизии.

В 10:20 этого же дня, 1 августа, в штабе полевого командира Ибрагима аль-Зара ожил спутниковый телефон. Главарь бандформирования, удерживавшего поселок Байар, ожидал этого звонка.

— Салам, Ибрагим, — услышал он голос своего куратора из руководства террористической организации.

— Здравствуйте, господин аль-Наби.

— Что у тебя?

— Пока только информация о выходе взвода «Т-90» из Мустана к Байару.

— Твой человек в штабе дивизии на связь не выходил?

«Странный вопрос, — подумал аль-Зар. — Ведь я же доложил, что на данный момент владею только информацией, полученной от агентов, внедренных в отдельный танковый батальон».

Но он не хотел лишний раз раздражать аль-Наби, и так слишком нервного из-за постоянного употребления конопли, поэтому спокойно ответил:

— Нет. Я ожидаю сеанса связи с ним.

— Отряд Дарани готов?

— Да, ждет команды. В полной боевой готовности находится и отряд, охраняющий переправу, которым командует Малик Сокар.

— Твой агент заставляет нас ждать. Это плохо. Чем раньше мы получим окончательный план действий асадовцев и русских, тем больше времени у нас будет на подготовку достойного ответа им.

— Это так, господин аль-Наби, но и агента понять можно. Он находится в штабе асадовской дивизии, где полно офицеров. Возможно, этот человек еще не в курсе замысла генерала Биджани. Кстати, смею заметить, это ваш агент, господин аль-Наби.

— Какая разница, твой или мой?! Он наш. Если этот герой протянет до вечера, а Биджани начнет действовать ночью, ты успеешь подготовить нашу акцию?

— Это будет сложно, но думаю, что успею.

— Твое «думаю» меня не устраивает. Я хочу услышать, что ты уверен в этом.

— Но, господин аль-Наби, полной уверенности у меня просто не может быть.

Тут сигналом вызова сработала спутниковая станция.

Связист Захир Мидани доложил главарю бандформирования:

— Майор на связи.

Аль-Зар кивнул и бросил в трубку:

— Извините, господин аль-Наби, на связи агент.

— Отлично. Поговори с ним, после сразу же звонок мне.

— Естественно. Да, майор. Что можешь сообщить?

— У меня мало времени. Примите то, что мне удалось узнать на данный момент.

— Я внимательно слушаю тебя.

Старший офицер оперативного отдела штаба дивизии майор Амер Шараф сообщил аль-Зару о замысле командира правительственной дивизии по уничтожению отряда боевиков, охранявшего переправу, о том, что на южном берегу уже действует группа спецназа. Туда будут переправлены два танка «Т-90», один из которых укомплектован российским экипажем, и пара БМП.

Он закончил свой доклад такими словами:

— Таким образом, господин аль-Зар, сегодня в ночь будет предпринята попытка уничтожения переправы, в дальнейшем — полного окружения и осады Байара. Уточнение задачи русскому офицеру, а также всем командирам частей и подразделений произойдет в двадцать два пятнадцать. Но не думаю, что на вечернем совещании генерал сообщит что-то новое. Извините, у меня все. До связи! — Майор Шараф отключился.

Аль-Зар тут же набрал номер своего непосредственного начальника, находившегося на американской военной базе Кардана, и слово в слово передал ему сообщение агента.

Один из руководителей террористической организации внимательно выслушал полевого командира, после чего произнес:

— Что ж, этого следовало ожидать. Я посоветуюсь с нашими компаньонами, находящимися здесь, на базе, и сообщу тебе решение.

— Оно может быть только одно, господин аль-Наби. Отряд Али Дарани должен уничтожить технику и спецназ противника в момент переправы.

— Не спеши, Ибрагим. В принципе, я согласен с тобой, но есть у меня одна задумка насчет танка с российским экипажем. Ты сообщи о планах асадовцев Дарани и Сокару. Пусть пока ждут.

— Принял.

Аль-Наби вновь вышел на связь в 14:20.

— Слушай меня, Ибрагим. Ставлю задачу отряду Дарани…

Говорил он довольно долго, около десяти минут.

Аль-Зар выслушал его и заявил:

— Ох, господин аль-Наби, опасную игру вы затеяли. Я бы на вашем месте не пошел на поводу у американцев. Если что-то пойдет не так, то они, как и всегда, останутся ни при чем, а мы заполучим массу проблем, которые вряд ли сможем решить.

Икрам аль-Наби повысил голос:

— Пока, Ибрагим, ты не на моем месте! А раз так, то выполняй приказ и не рассуждай о наших отношениях с американцами. Ты, наверное, забыл о том, что только благодаря им и их союзникам мы еще продолжаем войну. Если мы останемся наедине с правительственной армией, напичканной российскими военными советниками и поддерживаемой ВКС, то… но не буду продолжать. Ты получил приказ и должен его выполнить. Буду ждать сеанса связи после двадцати трех пятнадцати.

— Если он состоится.

— Он должен состояться. Агент обязан подтвердить информацию, переданную нам ранее.

Аль-Зар решил не спорить с аль-Наби, который сейчас заправился коноплей гораздо сильнее, чем утром.

— Да, господин. — Главарь бандформирования отключил телефон и сказал связисту: — Обеспечь мне, Захир, разговор с Дарани по обычной станции.

— Слушаюсь, господин! Одну минуту.

Связист включил американскую радиостанцию, дальность действия которой превышала семьдесят километров. Она была хорошо защищена от прослушивания.