Онлайн книга «Мудрец. Сталкер. Разведчик»
Этому и обстановка способствовала. Ближе к вечеру вернулась с огородных работ Арина Геннадьевна. Освобождённый Прометей Арефа нахально утверждал, что дырки в двери он проковырял указательным пальцем, неимоверно закалившимся на зоне. Бабушка немедленно потащила меня в местную жилконтору – но не для оформления документов, как я сперва испугался, а для очередного Свидетельствования. Там было что-то вроде красного уголка, куда собрались те, кто не смог присутствовать на агитплощадке. На этот раз я не стращал народ битвами и ангелами, а читал Николая Клюева, и картины мужицкого рая всех устроили аж до слёз. Может, хватит врать людям? Но я же не врал… Пока мы с бабулей занимались просвещением, сестрички придумали дерзкий план. – Дя Роман, хотите у себя дома жить? – спросила Анжела. Сегодня макияж на сёстрах был разный. – Конечно, – сказал я. – Довольно вас объедать. Только там может быть засада… – Там и есть засада! – радостно сказала Кристина. – Менты от скуки скоро друг друга трахать начнут. Или не менты. Но мы уже договорились. – Постойте, – сказал я. – С кем договорились? – Да с операми этими… – Вы что – были там? – ужаснулся я. – А где адрес взяли? – В паспорте, – не смутилась Анжела. Я закрыл глаза. – Когда вы всё это успели? – простонал я. – Так пока вы с бабой гастролировали, батя нас свозил. На Дору Кривую. Классная хата! И Горик одобряет, – поспешно заверила Кристина. – Говорит, под свечкой темно… По правде, он это и придумал, – смущённо сказала она. – Ну мы туда и завалили – с понтом хату ищем… – Никак парня не поделят! – выдала девичье заветное бабуля. …В моей квартире действительно была засада. Не знаю, сколько уж там она сидела. Менялись, конечно, сотрудники… В тридцатые годы, говорят, какого-то крупного инженера в московской квартире года три ждали, пока он из Штатов вернётся… Традиция! Пили они там по-чёрному, баб водили, рассказывали сестрицы. И бесились оттого, что свободная жилплощадь налицо, а ни присвоить, ни продать её нельзя. И в аренду её всякому не сдашь, а то неприятностей не оберёшься. А меня там, естественно, дождаться не надеялись и «дивились звериному усердию» начальства. Так что сестрицы, проканавшие под малолетних шлюшек, и Киджана, проканавший в своём ярко-розовом костюме под настоящего гарлемского сутенёра, прошли на ура. Хату сдать было надо – но таким жильцам, которые сами от закона шарахаются… – А я-то под каким видом там поселюсь? – жалобно сказал я. – А как таджик! – сказала Анжела. – Типа сперва евроремонт надо сделать, потому что клиенты будут серьёзные. А Киджана будет смотреть, чтобы таджик чего не спёр… Так что пока не переодевайтесь, вот сумки ваши… И мы покатили на Борюшкином мини-вэне к родимому моему пепелищу. Старый «сталинский» дом, третий этаж… Сердце замерло. Засада встретила нас радостно. Было их двое. Ни имени, ни званий они назвать не пожелали. И в моём таджикском происхождении не усомнились – патлы и борода их убедили, а чвель я спрятал. – Вот, смотри, урюк, – сказал усатый крепыш в спортивном костюме и показал мне мою же фотографию – такую же, как в паспорте. – Если вот этот тип появится – тут же звони майору Кырову! Глаза у майора были, как положено, усталые – поди, трое суток не просыхал… – Кого звонить, аким? – спросил я. – У тебя что – мобильника нет? – удивился он. – Экономный, – проворчал его напарник, совершенно безликий. Усатый досадливо крякнул, вытащил из кармана чёрную катушку, отмотал кусок ленты, оторвал и протянул мне. Я воззрился с удивлением. Передо мной действительно был мобильный телефон – только плоский и гибкий. – Звонить можно всего один раз, – сказал усатый майор Кыров. – Не балуйся! Мой номер я туда загнал, нажмёшь вот здесь, где трубочка. При нём, – он тряхнул фотокарточкой, – не звони: эта зверюга порвёт тебя, как бройлера копчёного. Пусть он в квартиру войдёт, а ты как-нибудь незаметно… Говорить не надо, только сигнал… – Да не придёт он, – сказал напарник. – Уже весь город знает, что его тут ждут… – Бережёного бог бережёт, – наставительно сказал усатый. – Но смотри, урюк, подведёшь – пеняй на себя! Понимать должен, как бывший советский гражданин… – Кого пинать, аким? – удивился я. – Умар никого не пинай. Умар бели, крась, Умар плитка клади… – Черти вы нерусские, – вздохнул майор, но вдаваться в тонкости родного языка не стал – видно, и вправду не ждал возвращения страшного Мерлина. А на Киджану-то они и вовсе не надеялись – нельзя же такое дело доверить полному иностранцу. С ним оборотни в штатском обсуждали исключительно финансовые вопросы. Башлял им лайбон щедро. Пальцы его, унизанные дешёвыми перстнями, ловко отсчитывали купюры. (Когда я спросил у сестёр, зачем вождя вырядили таким попугаем, они резонно заметили: – Дя Роман, так ведь рядом с ним на вас-то вообще никто внимания не обратит!) Когда питомцы органов наконец отбыли, в квартиру поднялся хитроумный Горик. Мы уселись на прожжённый в нескольких местах диван, Киджана упал в старое отцовское кресло. – Авантюра это всё, – сказал я. – Какая-то невероятная наглость! – Только так, – сказал юноша. – У силовиков сейчас такой бардак – левая рука не знает, во что вступила правая нога… Располагайтесь! – А как же ремонт? – спросил я. – Завтра подвезу пару вёдер и прочее, – сказал он. – Застелете пол старыми газетами – и живите сколько надо. Евроремонт может длиться практически вечно… Пока отдыхайте, а завтра и приступайте. – К ремонту? Он засмеялся. – Нет, Роман Ильич, от вас другое требуется… – И что именно? – Вы же у Панина ведущим аналитиком были, – сказал студент. – Ну уж аналитиком, – сказал я. – Так, консультации, то, сё… – Видите ли, Роман Ильич, – начал Горик. – Дело в том, что мало осталось людей, способных составить полную картину происходящего. Сильно нам мозги повредили… – Что, массовое облучение? – в ужасе воскликнул я и вспомнил армию. – В каком-то смысле, – грустно сказал он. – Не облучили нам мозги, а… Ну, сами понимаете. Вот вы сказали, что у меня в голове каша, и это так, а ведь я, как говорил Атос, ещё из лучших… – Понятно, – сказал я. – Шутили-шутили про клиповое мышление – и дошутились… А я думал, вас каким-нибудь галлюциногеном обработали… – В каком-то смысле, – мрачно повторил юноша. – Теперь в головах полный плюрализм, он же каша. Истец прав, ответчик прав, и ты, жена, права… Два и два сложить не можем! Не в математическом смысле, конечно, а… так. |