Онлайн книга «Мудрец. Сталкер. Разведчик»
И снова переключил языковой регистр: – Добродию, а що в вас у ций пляшечци? Не горилка ли часом? В объёмистом термосе у Дэна Майского плескалась не горилка, а добрый ирландский «Клонтарф». Иные предпочитают шотландские напитки – не верьте им, ибо такие люди сущеглупые. Так что ступай себе мимо, Джонни Уокер, здесь пойло для настоящих мужчин… Мыло вытащил страшного вида нож и стал резать им сало. – С танкового плунжера выковав соби, – сказал он. – Ото ж добра сталь… Скильки кровосмокив попластала… Майскому стало даже стыдно за свой пижонский тесак серии «Колд стил» в ножнах на правом бедре, да и за хищно изогнувшийся ножичек «десперадо» в потайном кармашке на рукаве. – Ты хоть лезвие-то вытер с последнего раза? – сказал Матадор. – Не помню, – сказал Мыло. Майский крякнул, достал стаканчики, открыл пару банок с паштетом фуа-гра и кусок копчёной сёмги. – А вообще-то разве можно в Зоне так, сразу… Внимание рассеивается, бдительность теряется… – Это у вас на Материке пьют, – сказал Мыло. – А мы радионуклиды вымываем! – Ну, за удачу! – сказал Матадор. Если бы ирландцы умели солить огурцы, то лишь ими бы и закусывали свой виски… Но нет в мире совершенства! Когда огурцы кончились, а сало ополовинилось, Майский сказал: – Может, объясните столичному гусю, чего мы здесь ждём? Сталкеры посмотрели на столичного гуся испытующе. – Ни, – сказал Мыло. – Раньше ты нам, мил-человек, объясни, что ты за мил-человек. Чого ты у Зони забув? Майский махнул рукой. – Это долгая история… – А мы и не торопимся, – сказал Матадор. – Про давосский теракт слыхали? – Смутно, – сказал Матадор. – Мы тут телевизор не смотрим, газет не читаем, газеты для другого надобны… Многие, кстати, в Зону для того и уходят, что обрыдли им ваши дела, своих забот хватает… – Так вот, – сказал Майский. – В прошлом феврале шло там традиционное совещание всемирных финансовых шишек. Полный бомонд: фраки, смокинги, хрен, перец… Все собрались, кроме Сороса – чуял что-то, собака старая… – Он ещё жив? – удивился Матадор. А Мыло не удивился – то ли знал, что престарелый магнат ещё жив, то ли не догадывался о существовании какого-то там Сороса. Второе вернее. Зато и Сорос небось слыхом не слыхивал о сталкере по прозвищу Мыло! – …ну и прессы навалом, – продолжал Майский. – Охраны понагнали, вертолёты летают, никаких лыжников на сто вёрст вокруг… Стреляют во всё, что движется, куда и европейский гуманизм подевался. Только это не помогло. Палестинцы стакнулись с антиглобалистами… Матадор хмыкнул, а Мыло и ухом не повёл, словно речь шла о противоестественном союзе ирокезов с могиканами. – Это явно не один год готовилось, – рассказывал Майский. – Внедрили потихоньку своих людей в обслугу, взрывчатку в кухне прятали – это потом выяснилось, стволы – на лыжной базе. И вот ночью накануне главного совещания – пожалуйте бриться. Всех из номеров повытаскивали, кто в белье, кого с девки сняли, министр не министр, генеральный не генеральный… Ну и нас, болезных – журналистов, охранников да ту обслугу, что не в курсе была, – туда же. Потом, однако, стали разбираться, кто да что. – А что же охрана? – не поверил Матадор. – Там, поди, такие асы… – Так кухня же под террористами была, – сказал Майский. – Намешали в еду какой-то дряни, все как сонные мухи. Да и распустились – всё-таки Давос, горы, сроду ничего не случалось. Ну, определили, кто есть ху, да и поделили. Финансистов согнали в сауну, охрану вывели и на всякий случай перебили, а нас в холле положили. Тихо, неверные собаки и продажные девки империализма! И никакой беды от нас не ждали. И сторожить нас поставили двух молодых арабов – совсем пацаны… – И чего же они требовали? – сказал Матадор. – «Будьте реалистами – требуйте невозможного!» – был такой лозунг у парижских студентов в 1968 году… Ну, эти и потребовали невозможного: всех борцов за свободу освободить, выбросы углекислоты прекратить, все деньги отдать слаборазвитым странам, а по Зоне нанести ядерный удар, чтобы не поганила планету. – О как! – сказал Мыло. – То есть заведомо невыполнимые условия, – сказал Матадор. – В том-то и беда, – сказал Майский. – Телевизоры-то в холле оставили, чтобы стража была в курсе. И начинаем мы, болезные, соображать, что просто они время тянут, а мы все уже покойники. И быть бы нам покойниками, если бы один из наших арабов не начал заваливать на диван журналисточку из «Коммерсанта». Выбрал бы лучше ту кобылу из «Файнэншл таймс», а то землячку! Левый какой-то оказался араб, дисциплины не понимал. – Ну и? – сказал Матадор и даже заёрзал. – Ну и нашёлся среди нас один дурак, – вздохнул Майский. – Бросился на араба, а второй стражник, вместо того чтобы дурака пристрелить, начал нас разнимать. Говорю же – пацаны… – Ага, – сказал Матадор. – Значит, вы тот самый… – Увы, – сказал Майский и, никого не дожидаясь, выпил. – Откуда что и взялось. Никакой я не десантник и не спецназовец. На моё дурацкое счастье нашёлся среди нас толковый мужик, америкос, он раньше в «Солдате удачи» работал, бывший «зелёный берет». Второго араба он заколол авторучкой в горло, автомат подхватил, а я всё со своим борюсь. И так мне страшно стало, что ударил я араба башкой со всей дури. И помер араб… – Це гарно, – сказал Мыло. – Наша людына. – А остальные террористы где же были? – спросил Матадор. – Они же за вами должны были следить… – У них другое заделье имелось, – вздохнул Дэн Майский. – Они финансовую верхушку в сауне живьём варили… Да что я вам рассказываю? Весь мир об этом знает… – То ваши дела, – сказал Мыло. – Материковские. Нас не касаемо. – И очень они этим процессом увлеклись. Снимали, уроды, на мобильники, на видеокамеры, в «Аль-Джазиру» тут же пересылали… Вот и потеряли бдительность. Ну, дальше я плохо помню, да и никто толком ничего не понял. А Эрик этот, Вестерфелд, погнал нас на выход. Слава богу, всё молчком, бабы не визжат и в обморок не падают. Очнулся я – качусь по снежному склону в одних боксёрских трусах и босиком. И остальные везунчики рядом кувыркаются, полный переход Суворова через Альпы… Их снайперы на крыше тоже не сразу опомнились, а когда стали стрелять, наши стрелки их тут же засекли и положили. Хорошая у них была подготовка! А у террористов – не очень. Бабу из «Файнэншела» легко ранили, в неё трудно было промахнуться, да Эрик не уберёгся, последним шёл, как положено. Тут и разлетелся отель в щепки. – Да, – сказал Матадор. – Только, помнится, фамилию Майский я не слышал. – В том и дело, – сказал Дэн. – Коля я, Гаврилов Николай. – Вспомнил, – сказал Матадор. – «Слава героям Давоса»! Но Гаврилов, насколько я понял, погиб… |