Книга Пастушья корона, страница 40 – Терри Пратчетт

— Да, я знаю, — вздохнула Тиффани. — Со мной точно та же история. Когда многое умеешь, оказываешься в плену у собственных умений.

Она вдруг поняла, что каждый из них успел научиться видеть людей насквозь. Только Престон видел каждую косточку в человеке, знал эти косточки по именам, а с некоторыми даже водил дружбу, а Тиффани могла заглянуть в чужую голову и узнать, что там творится.

— Но я не могу заниматься чем-то другим, — с лёгкой грустью добавила она.

— Да. Я тоже, — отозвался Престон.

А потом время разговоров вышло, и Тиффани с Престоном остались одни, радуясь случаю хоть немного побыть вместе. Они молчали, и их взгляды говорили куда больше, чем могли бы передать слова.

Это была магия. Другая магия.

Госпожа Пруст отправилась с Тиффани и Джеффри забирать метлу из ремонта: метла матушки Ветровоск была настоящей легендой, и старой городской ведьме хотелось посмотреть, удалось ли гномам привести её в порядок.

— Ну, вот она, можете забирать, — сказал Дейв, поздоровавшись. — Метла-то сама по себе хорошая. Похоже, матушка Ветровоск совсем о ней не заботилась, сколько бы мы эту метлу ни чинили.

— Она её только ругала на все лады, — хмуро добавил Шракер.

Было ясно, что для него метла — всё равно что живое существо.

Помело сверкало. Оно лоснилось. Оно выглядело почти что живым, и прутья его больше не торчали во все стороны, а аккуратно прилегали друг к другу. Однако это была всё та же старая метла матушки Ветровоск — если не считать новых прутьев и ручки ^[36]. Тиффани и Джеффри восхищённо разглядывали метлу, а гномы с улыбкой смотрели на них.

— Лучшей метлы вы не сыщете. Она ж новенькая — в смысле, как новенькая, — сказал Шракер. — Только вы уж берегите её и не забывайте смазывать. Для госпожи Болен — только лучшее! — И он горделиво выпрямился, благо теперь снова мог вытянуться во весь свой гномий рост, составлявший аж четыре фута.

Госпожа Пруст погладила ручку и сказала:

— Превосходная метла. Глядите-ка, тут даже подстаканник есть! Можешь пить что-нибудь прямо в дороге!

Шракер как-то странно посмотрел на неё и сказал:

— У нас есть ещё один небольшой подарок от фирмы. Специально для гостей, которые не доставляют проблем. — Тут он выразительно покосился на Тиффани. — Только сегодня.

И гном с гордостью вручил Джеффри пару белых меховых кубиков, связанных шнурком. На каждой грани красовалось от одной до шести точек.

— Можешь подвесить их к ручке, — пояснил Шракер. — Молодые люди обычно вешают их в своих экипажах. Ещё сейчас модно здоровенные клетки с птицами в каретах возить. Называется «музыкальный центнер».

Джеффри передёрнуло. Его сердце обливалось кровью при одной мысли о птицах, заточённых в клетки. Но метла, метла… Он не мог дождаться первого полёта на ней.

— Давай, парень, — сказал Дейв, заметив его нетерпение. — Ты ведь хочешь полетать, почувствовать, как она тебе подходит? Мы, гномы, называем это «тест дров». Отойди только из-под арок — и вперёд.

Тиффани хотела возразить, но осеклась, увидев, как просиял юноша.

— Хорошо, Джеффри, — сказала она. — Ты летал со мной и видел, как летают другие. Теперь попробуй сам. Не спеши, набирай высоту постепенно…

Но её уже никто не слушал. Джеффри оседлал метлу, отбежал за соседнюю арку, оттолкнулся от земли — и устремился ввысь с головокружительной быстротой. С не меньшей быстротой перед внутренним взором Тиффани промелькнули картины одна другой ужасней. Что-то громыхнуло в отдалении, потом в небесах появилась тёмная точка, она росла, росла и превратилась в Джеффри — довольного до невозможности, с ухмылкой от уха до уха.

Тиффани едва сдержалась, чтоб не завизжать:

— Вы только посмотрите, госпожа Пруст! Он уже освоился. А я целую вечность летать училась.

— Ничего удивительного, — хмыкнула старая ведьма. — Техника — она того, не стоит на месте.

А Шракер присвистнул, увидев, как Джеффри заложил мёртвую петлю у самой земли и спрыгнул с метлы, оставив её парить над мостовой:

— Ну ничего себе! Да он прирождённый летун! Так даже гоблины не могут.

— Как тебе это удаётся? — спросила Тиффани с неподдельным восхищением.

— Не знаю, — сказал Джеффри. — Наверное, у меня природный дар.

А Тиффани подумала: когда Джеффри спокоен, он излучает безмятежность. Должно быть, это означает, что он видит и понимает больше, чем другие. А значит, он открыт всему новому. Да, это, безусловно, дар.

Помахав на прощанье гномам и госпоже Пруст, Тиффани и Джеффри оседлали мётлы и отправились в обратный путь в горы. Джеффри, мгновенно освоившись с метлой, сразу умчался вперёд, и Тиффани нагнала его только над окраинами Анк-Морпорка: он развлекался, взлетая ввысь и пикируя вниз на полной скорости.

— Ты знаешь, что на тебе штаны горят? — со смехом спросила Тиффани.

Джеффри кинулся тушить тлеющую одежду, и его метла нелепо заплясала в воздухе.

— Только не говорите об этом нянюшке, хорошо? — попросил он. — А то она меня до смерти засмеёт.

Но когда они прилетели в Ланкр, Тиффани, прежде чем вернуться в холмы, конечно же, рассказала всё нянюшке Ягг. И старая ведьма и впрямь расхохоталась.

— Как всё-таки странно, — заметила Тиффани. — Он будто всегда умел летать.

— Ха! — сказала нянюшка. — У каждого мужика в доме есть метла, но мало кто из них умеет ею пользоваться!

Сверкала молния, грохотал гром. Лил дождь, и вода была повсюду, ручьями стекала по склонам холмов.

По плечам Королевы бежала кровь — там, где ей оторвали крылья. Когда её вышвырнули прочь из Волшебной страны, она закричала. Крик её зажил собственной жизнью, полетел над холмами и ухнул в пруд, вспугнув охотящегося горностая.

И Тиффани Болен проснулась. За окном было темно, сердце бешено колотилось, холодно было до дрожи. Тиффани посмотрела в окно: что её разбудило? Где она нужна?

Она села на кровати и устало потянулась за одеждой.

В пещере Нак-мак-Фиглей высоко в холмах царила обычная кутерьма и гремели песни. Жилище Фиглей во многом напоминает улей, только мёда в нём не сыщешь, зато мечи пикстов будут пострашнее пчелиных жал. Но если находится повод для праздника — а Фигли повод всегда найдут, — то весь подземный дом гуляет на полную катушку и веселье не утихает очень долго.