Онлайн книга «Зеркало, зеркало»
|
– Ладно, детки, после мультика – по домам. – Он делает шаг в комнату и обводит взглядом ноги Роуз. – У нас еще одна серия на очереди, – говорю я, поднимаясь с кровати, чтоб выставить его за дверь. – Ну все, я помчался. Увидимся утром. – Куда? – говорю я, округлив глаза. – Ты только домой пришел, а время уже начало одиннадцатого. – Ты кто, мама моя? – смеется он, переглядываясь поверх моей головы с Роуз. – Ты же знаешь, какая у меня работа, там все завязано на общении. У меня просто нет выбора. – У членов совета, должно быть, такая насыщенная жизнь! – говорю я. – Это по работе, – повторяет он. Мы смотрим друг на друга, прекрасно понимая, что своими сказками он никого здесь не проведет. Впрочем, ни папины подружки, ни мамино пристрастие к выпивке меня уже не заботят. Раньше наша семья была нормальной и даже уважаемой, а теперь при всем своем внешнем лоске она взрывается изнутри. Ну и пусть себе взрывается, мне насрать на всех, кроме Грейси. Спустя несколько минут голова Роуз падает мне на плечо. Раздается храп, и мы с Лео так и прыскаем со смеху. – Заткнитесь, – бормочет она сквозь сон. Роуз и Ред, 108 дней подряд Роуз Пасибки за сегодняшний вечер, я хоть повеселела после всего что произошло. Ред Да, так повеселела, что аж заснула! Роуз Нууууу… это только со стороны так выглядело, внутренне я на 100 % была с вами. Ред Что делаешь? Роуз Слушаю как папа с коровой трахаются. Мерзость. Ссылка на видео. Посмотреть: Свиньи занимаются сексом Ред Хоть один плюс у папиного дезертирства – никаких тебе непристойных звуков. Если не считать блюющей мамы. Роуз фуууууууууууууууууууу блин Ред Ты как? Денек выдался просто пипец. Най в таком состоянии… в голове не укладывается. Роуз Завтра гоу к ней после уроков? Ред Давай. Как ты там? Роуз Нормуль, накидалась папиным вискарем. Ред Прекрати! Роуз Это не шутка. Ред Тогда хотя бы не захлебнись рвотой, ок? Роуз Оки-доки! Ред Роуз, насчет завтра… Роуз … Роуз … Роуз … 5 Три часа ночи: сердце колотится, к горлу подкатывает тошнота, шея влажная от пота. Сажусь в постели, кожу пощипывает, по ходу, кошмар приснился, но о чем – не помню. Во рту привкус грязной речной воды. Спускаю ноги на пол, встаю, натягиваю боксеры и футболку, приоткрываю дверь и прислушиваюсь. Мама часто не спит в это время, а если и спит, то не в постели. Иногда она вырубается на диване, лицом вниз, и на обивке постепенно образуется лужица слюны, а иногда прямо за кухонным столом. Что мне совсем ни к чему, так это попасться ей сейчас на глаза, потому что спьяну она злая и вспыльчивая. Вроде бы все тихо. Можно сходить за стаканом воды. Посреди кухни стоит папа. В нос бьет запах табачного дыма и алкоголя. В плане выпивки ему до мамы далеко. Мама пьянствует, как сапожник, водка заменяет ей весь дневной рацион. Лицо у нее теперь постоянно красное, щеки впали, под глазами залегли темные круги, а фигура стала тощей и жилистой. У папы все не так запущено, но и он любит пропустить стаканчик-другой, говорит, алкоголь снимает напряжение. Интересно, где это он пропадал до трех часов ночи? – Ой, привет, дружок! – говорит он с таким видом, будто его застукали. – Мне пить захотелось. – Беззвучно шагая босиком по линолеуму, я подхожу к раковине, открываю кран и жду, пока вода сделается похолоднее. Он стоит у меня за спиной, переминаясь с ноги на ногу, пыхтя и покашливая, – курение явно не идет ему на пользу. – Так что там с Наоми? Неужели попытка самоубийства? – Пока ничего не известно. – Я сонно потираю глаза. – Неужели тебе больше нечем заняться, кроме как в три часа ночи обсуждать эту историю? – Просто мне не спится. Пожалуй, утром позвоню Максу с Джеки. Я ведь даже немного успел пообщаться с Наоми, когда помогал ей оформить заявку на участие в программе герцога Эдинбургского [2]. Думаю, надо как-нибудь поддержать их, предложить свою помощь. – Ты им не поможешь, пап, ты же в местном совете состоишь, а не в Кабинете министров. – Надо показывать людям, что они тебе небезразличны, – говорит он. – Раз так, не начать ли тебе с мамы? – отвечаю я. – Может, тогда она не будет налегать на водку? – Не разговаривай со мной таким тоном, – говорит он, но упрек звучит жалко, потому что он знает: правда за мной. Я ничего не отвечаю – да и что тут можно сказать? Опустив голову, он идет к своему стулу. Когда-то давно мне хотелось быть как он; раньше он казался мне самым сильным и крутым папой на свете, а теперь не вызывает ничего, кроме стыда и смущения. Всего в нескольких милях отсюда моя подруга лежит в коме с разбитой головой. Мама, судя по запаху, блеванула прямо в коридоре, а папа… ну, папа, видать, нашел себе курящую подружку. Что до меня, мне просто хочется вернуться к себе в комнату, зарыться в постель и забыть обо всем хоть на пару часов. Но об этом нечего и думать. Моей сестренке нужна нормальная семья. Глубоко вздохнув, я вспоминаю то время, когда папа представлялся мне самым храбрым человеком на свете, а мама – воплощением доброты, и ради Грейси делаю еще одну попытку его вразумить. |