Онлайн книга «Искажение»
|
– Не уверен, что у вас получится с ней разобраться. – Не надо меня задирать, Кирилл Амон, я знаю, что ваш случай – вызов для меня, и готова его принять. Если у меня получится вернуть вам память, вы заплатите сто полных золотых любой чеканки. – Почему так дорого? – возмутился Машина. Кирилл уже заметил, что рыжий достаточно прижимист. – Потому что я не знаю, что увижу в голове вашего друга, Ермолай, – объяснила женщина. – И никто не знает. Возможно, это меня напугает. Или убьёт. – И вы просите всего сотню золотых? – рассмеялся Амон. – Всего сотню за то, что может вас убить? – Это приятный бонус, Кирилл Амон, мне интересно побывать в вашей голове. – Даже если это вас убьёт? – Даже если так. – Хорошо, побывайте. – Кирилл уселся в кресло. – Я готов. – Оставьте нас, – распорядилась Татум, потирая пальцами виски. – Я побуду здесь, – коротко ответил Машина. – Зачем? – Чтобы быть уверенным, что всё будет в порядке. Присутствие свидетеля в планы Зур не вписывалось, но поскольку приказывать Покрышкину она не могла, пришлось уговаривать: – Уважаемый Ермолай, скажите, как вы поймёте, что всё в порядке? – с иронией осведомилась Татум. – Вы ведь ничего не смыслите в гипнозе. Но оставшись в комнате, способны помешать. – Машина, пожалуйста, – попросил Амон. – Только я и она. – Я буду в коридоре, – рыжий зло прищурился на Зур и закрыл за собой дверь. – Начнём? – усмехнулся Кирилл. – Почему вы думаете, что мы уже не начали? – рассмеялась в ответ Татум. И резко сбросила капюшон, вперившись в Амона огромными фиолетовыми глазами. – Возможно, наш разговор выдуман, и на самом деле вы давно спите в кресле, а я препарирую ваш мозг. – Это так? – небрежно осведомился Кирилл. – А как вы думаете? – Я не думаю… Я вижу… * * * А в следующий миг Амон увидел себя – в клетке из мощных, в руку толщиной, чёрно-белых прутьев. Клетка парила в нигде, пребывая в хрупком равновесии между омутом тёмной воды и бесконечностью лазурного неба, а Кирилл парил в ней – не касаясь прутьев, – рассматривая отражения себя во Тьме и Свете. – Что я вижу? – спросил себя Кирилл. Но услышан не был. Ему не с кем было говорить, потому что зверь, сидевший в нём, был им и не годился в собеседники. – Что я вижу в отражениях? – Жизнь, – прошелестел ответ из-за предела мира клетки. Это говорила Зур. – Я хочу видеть свою жизнь, – сказал Кирилл. – Сейчас твоя жизнь занята – её смотришь ты и никому не позволяешь видеть. – Но я её не вижу! – Тогда спроси о ней меня, – предложила Зур. – Зачем? – Когда ты спросишь, я увижу твою жизнь твоими глазами. – С чего началась моя жизнь? – немедленно поинтересовался Амон. Ему показалось, что это будет важный вопрос. Тишина. Но Кирилл понял, что его глаза видят. Нет… не его глаза, а его глазами… видит не он… он лишь понимает, что видит, но не понимает, что видит… он… – С чего началась моя жизнь? Тишина. – Татум! Тишина. – Ответь! – Ты был рождён старым… – прошелестело вновь. – Что? – Твоя вторая жизнь… Тишина. – О чём ты говоришь? Точнее! – Древние не могли тебя убить, потому что… – Зур снова замолчала. – Татум! А потом случилось вот что: парящий в клетке Амон неожиданно приблизился, повернулся, посмотрел на парящего в клетке Амона, глазами которого смотрела Зур, и очень холодно сказал: – Тебе запрещено знать меня, грешница. И Кирилл понял – что-то пошло не так. * * * «Я знаю, ты мне не веришь, – сказал Иннокентий. – Я тоже далёк от того, чтобы считать тебя подругой, но сейчас я в тебе нуждаюсь и потому отдам один из ценнейших оставшихся у меня приборов». «Кандалы?» – изумилась Бри. И лишь потом поняла, насколько хитрое устройство пряталось под их личиной. Она отняла их от решётки, расцепила, перекрутила цепь, вновь сцепила наручники, встряхнула и улыбнулась, увидев, что цепь затвердела, превратившись в клинок. «Батарейка старая, заряд держит плохо, так что у тебя есть два, может быть, три удара…» Но Хамелеон хватило и двух. Первым она снесла замок в своей клетке, а вторым – перерезала каменного стража. И направилась к подъёмнику, слыша за спиной похотливые стоны измученного воздержанием сатира. * * * Татум завизжала так, что у Машины заложило уши. – Я никому ничего не скажу! – завизжала отчаянно, разрывая голосовые связки. Завизжала, как в последний раз. – Ты сам этого хотел! – Открой! – Ермолай подскочил к двери и пнул её ногой. – Пусти! – Он не ожидал, что дверь окажется закрытой, и слегка растерялся. – Открой! Подоспели охранники, заколотили тяжёлыми кулаками, и через пару секунд дверь им ответила. Татум резко и с необыкновенной для своего сложения силой распахнула её, и твёрдое деревянное полотно врезалось Ермолаю в лоб. – Чёрт! Машина отлетел в сторону и машинально закрыл лицо руками. Но на него никто не обращал внимания. – Он убьет меня! Спасите! Зур вихрем вылетела в коридор и помчалась в зал приёмов. – …ть! – С чувством произнес Ермолай, поднимаясь на ноги. Сделал шаг, намереваясь последовать за хозяйкой театра, но услышал короткий, полный боли хрип, краем глаза увидел рухнувшего на пол охранника – на его животе расплывалось кровавое пятно, – и отскочил, сообразив, что дело плохо. Из комнаты появился Амон. Спокойный, немного медлительный, но очевидно целеустремлённый. В его левой руке Машина разглядел окровавленный меч и понял, что зверь на что-то разозлился. * * * Иннокентий знал, где находится подъёмник, поэтому быстро разработал самую примитивную из всех возможных легенду: «Я ищу туалет», пару раз отрепетировал её, пока добирался до коридора, и не сомневался, что произнесёт фразу предельно искренне. По правилам, гости с оружием в Театр не допускались, но Кросса это обстоятельство не смущало, он рассчитывал встретить в коридоре двух-трёх охранников и забрать оружие у них. Ну а дальше будет легче. И в целом Иннокентий не ошибся. Охранников оказалось двое, вот только они не наблюдали за порядком, а лихорадочно колотили в запертую дверь. А за их спинами, дальше по коридору, Кросс разглядел подъёмник и группу мужчин в чёрных плащах, быстро двигающихся в противоположном от него направлении, вглубь подземного лабиринта. |