Онлайн книга «Святой язычник»
|
Воевода протяжно застонал: – Княже, я только что раскрыл подлог. – Какой? – гневно сверкнул очами Великий князь. – Оказывается, сегодня нас развлекали не греки, не римляне, а обыкновенные шарлатаны. Они выдали себя за греков, чтобы завлечь народ и заломить бешеную цену. Владимир лишь расхохотался. – Вот и прекрасно! Если мы видели лжегреков, то представляешь, какими будут настоящие! Нет, я еду. – Да мы их сюда доставим! – отчаянно воскликнул Добрыня. – Я беру это на себя. – А принцессу тоже доставишь? – язвительно спросил Великий князь. – Настас же дал клятву, что принцесса будет твоей. – Не в этом дело, – хитро улыбнулся Владимир. – Не ты ли, дядя, давеча меня убеждал, что она может быть недостаточно хороша. А вдруг и вовсе уродина? Вот в Киеве смеху-то будет. Юный князь подошел к воеводе, положил ему руку на плечо и уже серьезно добавил: – Решено – я отправляюсь в Царьград. Сборы и всю подготовку к походу поручаю тебе, Добрыня. Не теряй времени попусту. Из княжеских покоев воевода выскочил как ошпаренный. – Острожко! Тот вырос словно из-под земли. – Что случилось, хозяин? Неужто все раскрылось? – Раскрылось, раскрылось, да только не в том беда. – А в чем же? – Переусердствовали мы с тобой, Острожко. Великий князь спешно в Царьград засобирался. – Прекрасно! Лихо мы все провернули. – От твоего лихачества сплошное лихо, – зло скаламбурил воевода и разъяснил: – Принцесса Анна и так уже наша. Навещать императоров нет никакой нужды. – Вот те на… – развел руками Острожко. – И что же теперь делать? – Не знаю. Ты заварил кашу – ты и расхлебывай. Только Владимир должен отказаться от Царьграда. – Ладно, что-нибудь придумаем, – согласился тайный советник. Он хорошо понимал, как опасно в такие минуты перечить воеводе и доказывать, что посещение Византии все равно пошло бы Владимиру на пользу. – Ну и что же ты надумал? – сурово спросил Добрыня. – Я так быстро даже по нужде бегать не умею, – дерзко ответил холоп и тут же, пока воевода не успел раскрыть рта, предложил: – Можно поговорить с волхвами. Уж они-то на все пойдут, чтобы не допустить отъезда Великого князя. Воевода уже занес руку для увесистой оплеухи, но после последних слов Острожко лишь задумчиво почесал затылок. – Дельная мысль. Только говорить с волхвами не надо. А то выйдет, что мы с ними в заговоре. Они и так не будут сидеть сложа руки. Нам надо лишь глаз с них не спускать. Ты меня понял? – Наушником никогда не был и не буду. На этот раз тайный советник не успел увернуться. Огромный кулак, подобно боевой палице, обрушился на щупленького Острожко. Красная шапка полетела в одну сторону, а тайный советник – в другую. Несмотря на ясный день, в глазах потемнело. Ох и тяжела же у Добрыни рука… – Холоп! Ты еще смеешь мне дерзить! Я тебя на свободу пока не отпускал… Так что делай, что велено. И смотри: ни шагу без моего ведома! Не дожидаясь ответа и даже не глядя на Острожко, воевода удалился. Тайный советник со стоном поднялся с земли, отряхнул шапку и, держась за распухшую щеку, поплелся искать Громыхало. Тот, весь в побоях и ссадинах, молча лежал в гриднецкой на лавке, но в глазах стояла такая боль – хоть плачь. – Ты постони, постони – полегчает, – посоветовал Острожко. Богатырь перевел взгляд на тайного советника и невольно улыбнулся: – А тебя кто так разукрасил? – Да с Добрыней слегка повздорил. – И за что он тебя так? – За верную службу… Дружинник тяжело вздохнул: – Чем больше стараешься, тем больше получаешь тумаков. – Тебе легче, Громыхало. Ты свободный человек и вышел на бой по собственной воле. А я холоп. Меня бьют, не спрашивая. – Не горюй, друже, будет и на нашей улице праздник. – Будет, друже, обязательно будет! Пока два горемыки делились друг с другом своими бедами, Добрыня караулил Олафа. По расчетам воеводы, тот вот-вот должен был нанести визит Великому князю. Ярл наверняка сделает все, чтобы Владимир именно его дружину послал в Византию, и Добрыня был просто обязан присутствовать на этой встрече. Все должно быть разыграно, как в шахматах… Викинг не заставил себя долго ждать. К терему Владимира он двигался так стремительно, словно шел на штурм вражеской крепости. Добрыню Олаф не заметил, и воевода поспешно рванул наперерез: – Будь здрав, ярл! – Будь здрав, воевода, – не останавливаясь, ответил викинг. – Уж не к Великому ли князю спешишь? – Откуда ты знаешь? – Да я сам к нему тороплюсь. – И зачем? – Буду проситься на службу в Царьград. Подняв кучу пыли, Олаф резко затормозил и вперил огненный взор в Добрыню. – Как?! Ты – в Царьград? – Cамо собой! Кто же откажется от такого лакомого кусочка? Императоры за хорошую службу злата не пожалеют. Тут, в Киеве, столько за сто лет не наскрести! Думаю, Великий князь меня отпустит. Не один год служил ему верой и правдой. Заслужил же я хоть какую-то награду. Добрыня говорил доверительным тоном, словно открывал близкому другу сокровенную тайну. И вдруг спросил: – А ты зачем торопишься к Владимиру? К тому времени Олаф уже никуда не спешил, а лишь ошалело смотрел на воеводу. Тот даже стал опасаться, как бы викинг не отказался от своих замыслов в его, Добрынину, сторону. На этот счет воевода явно заблуждался. Викинг быстро пришел в себя и вместо ответа посоветовал: – Послушай, Добрыня, не ходи к Великому князю. – Это почему же? – Потому что я сам пойду в Царьград. Воевода изобразил крайнее изумление. – Как?! И ты? Вот это новость! Ты же только что из Византии. Раз там так хорошо, то чего не остался? Чего бегаешь то туда, то сюда? – Тебя не спросил, – огрызнулся ярл, все больше наливаясь яростью. Добрыня попал не в бровь, а в глаз. Самостоятельные попытки Олафа попасть на службу к императорам ни к чему не привели. Правители Византии откровенно опасались варягов и не доверяли им. Поэтому викинги вернулись из Царьграда несолоно хлебавши, пограбив по дороге лишь мелкие селения. Воевода умышленно задел викинга за живое, но вида не подал, а лишь лукаво вздохнул: – А я, старый дуралей, тебе все раскрыл… Ну да ладно, теперь ничего не попишешь. Пойдем вдвоем. Пусть Великий князь нас рассудит. |