Онлайн книга «Долгая долина»
|
Зима наступила стремительно. Прошло несколько предварительных ливней с порывистым ветром, а потом дождь зарядил всерьез и надолго. Золотистые холмы почернели от влаги, а по дну каньонов зажурчали зимние ручьи. Еще до Рождества из земли показались грибы и новая трава. Однако нынешнее Рождество не имело для Джоди такого уж большого значения. Теперь время вертелось вокруг другой оси: неопределенного январского дня, когда Нелли должна была ожеребиться. С началом дождей он завел ее в стойло и каждое утро кормил теплыми отрубями, чистил и вычесывал. Кобыла так раздулась, что Джоди не на шутку встревожился. – Да она скоро лопнет! – как-то раз сказал он Билли. Тот положил руку на ее круглый живот: – Вот, потрогай. Чувствуешь, как он там шевелится? Вот будет диво, если она родит двойню! – Да ты что?! – вскричал Джоди. – Неужто она может родить двух жеребят? – Вряд ли, но иногда такое случается. Первые две недели января постоянно шли дожди, и Джоди большую часть свободного от уроков времени проводил в конюшне с Нелли, по двадцать раз на дню прикладывая руку к ее животу, чтобы почувствовать, как шевелится жеребенок. Нелли становилась все ласковее и добрее к Джоди: она то и дело терлась об него носом и тихонько ржала, когда он подходил. Однажды Карл Тифлин наведался в конюшню к сыну. Он с восхищением посмотрел на ухоженный гнедой мех, пощупал упругую плоть на ребрах и крепкие плечи. – Молодец, ты отлично поработал, – сказал он Джоди. На бо́льшую похвалу Карл Тифлин просто не был способен, и Джоди весь день потом распирало от гордости. Наступило пятнадцатое января, а жеребенок все не рождался. После двадцатого в груди Джоди стал расти комок страха. – Это нормально? – спросил он Билли. – Конечно! – ответил тот. – А точно-точно все будет хорошо? – не унимался мальчик. Билли погладил кобылу по холке, и та беспокойно мотнула головой. – Я же говорил, срок всегда разный, Джоди. Потерпи немного. Наступил конец месяца, и Джоди не находил себе места от тревоги. Нелли так раздулась, что с трудом дышала, а ее уши стояли торчком близко друг к другу, словно у нее без конца болела голова. Джоди теперь плохо спал и видел странные, беспорядочные сны. В ночь на второе февраля он проснулся от собственного плача. Мама крикнула ему из спальни: – Сынок, это всего лишь кошмар! Проснись и попробуй уснуть еще раз. Но Джоди переполняли ужас и отчаяние. На улице шел мелкий дождь, больше похожий на туман: кипарис и барак сначала появились из него, а потом исчезли вновь. Скрипнула дверь конюшни – когда Джоди открывал ее днем, она никогда не скрипела. Он подошел к полке, нашел фонарь и коробок спичек, зажег свет и зашагал по длинному, посыпанному соломой проходу к Нелли. Она стояла и всем телом раскачивалась из стороны в сторону. Джоди окликнул ее: «Вот так, Нелли, во-от та-ак…» – но кобыла не перестала раскачиваться и даже не посмотрела на него. Когда он вошел в стойло и положил руку на ее плечо, она вся содрогнулась. И тут с сеновала наверху раздался голос Билли Бака: – Джоди, ты что делаешь? Джоди отшатнулся и поднял на Билли страдальческий взгляд. – Как думаешь, с ней все в порядке? – Разумеется. – Ты ведь не позволишь случиться беде, Билли? – Я же сказал, что позову тебя, когда придет время, – проворчал тот. – Ступай домой и хватит тревожить бедную лошадку почем зря. Ей и так сейчас нелегко. Джоди весь съежился, потому что никогда не слышал, чтобы Билли разговаривал таким тоном. – Да я только одним глазком посмотреть хотел. Проснулся среди ночи, вот и пришел… Билли немного смягчился: – Хорошо, а теперь иди спать. Не нужно ее тревожить. Говорю тебе: жеребенок будет хороший. Все, ступай. Задув и поставив на полку керосиновую лампу, Джоди медленно вышел из конюшни. На улице его мгновенно окутали чернота ночи и промозглый туман. Ему бы очень хотелось безоговорочно верить Билли, как он верил до смерти пони. Его глаза, ослепленные тусклым светом лампы, не сразу привыкли к темноте. На нижних ветвях кипариса встревоженно заворковали индейки, а собаки в ответ, прилежно исполняя свой долг, тут же бросились с лаем отпугивать возможных койотов. Крадясь по кухне, Джоди случайно наткнулся на стул. Из спальни донесся голос Карла: – Кто там? Что такое? Потом сонный голос матери спросил: – Ты что, Карл? Не успел Джоди юркнуть в постель, как в дверях появился отец со свечой. – Ты чего это среди ночи бродишь? Джоди робко опустил глаза. – Да так… ходил проведать Нелли. Секунду на лице Карла шла борьба: отчасти он был зол на сына, что тот его разбудил, а отчасти одобрял его поступок. – Слушай! – наконец сказал он. – В этой стране нет никого, кто бы разбирался в лошадях лучше Билли. Оставь это дело ему. Тут Джоди не выдержал. – Но ведь пони-то умер!.. – выпалил он. – Билли не виноват, – строго осадил его отец. – Если б пони можно было спасти, он бы его спас. Из спальни донесся мамин крик: – Карл, пусть вымоет ноги и ложится спать! А то завтра весь день будет клевать носом. Джоди показалось, что он едва успел закрыть глаза и уснуть, как кто-то сильно потряс его за плечо. У кровати стоял Билли Бак с зажженной лампой в руке. – Вставай! – приказал он. – Живо, живо! Билли развернулся и быстро вышел из комнаты. Снова раздался голос миссис Тифлин: – Что такое? Это ты, Билли? – Да, мэм. – Выжеребка началась? – Да, мэм. – Хорошо, я встану и накипячу воды – вдруг понадобится. Джоди оделся так быстро, что выскочил на улицу почти сразу после Билли – тот и половины пути до конюшни не одолел. На горных вершинах уже появилась светлая каемка рассвета, но в долину, где стояла ферма, не попало еще ни единого лучика. Билли повесил лампу на гвоздь в стенке стойла, снял джинсовую куртку и остался в одной майке. Нелли стояла неподвижно, напружившись, а через несколько секунд вдруг припала к земле, и все ее тело как будто свело судорогой, потом отпустило – и скрутило вновь. Билли обеспокоенно пробормотал: – Что-то неладно… – Его голая рука скрылась в чреве кобылы. – Ох, боже ты мой. Плохи дела. Тело Нелли снова свело, и Билли тоже весь напрягся, мышцы на его руке взбухли. Он вздрогнул, на лбу выступили капли пота. Нелли заржала от боли. Билли все бормотал: |