Книга Атаманский клад, страница 58 – Юрий Милютин

— Спасбо за совет, но не всегда так получается.

Пулипер, положив трубку на рычаги, прошел на середину комнаты, пощипал кончик носа, он понял, что у валютчика, кроме своих отморозков, проблемы с армянскими и чеченскими преступными группировками. Его ведут внаглую, как это умеют делать кавказцы только в России. Он уловил сразу, что Коца опять выкупил какие-то награды у мужика с периферии, того самого. Очень хотелось разузнать о них поподробнее, но обстоятельства заставляли вспомнить о конспирации. Значит, никаких дел со сторонними, лишь консультации с надежными людьми по поводу дальнейших действий. Сняв трубку, он набрал номер ближайшего своего друга:

— Здравствуй, Рувим.

— Аркадий, рад тебя слышать.

— Я сразу к делу.

— Я весь внимание.

— Меня на завтра вызывают в областное Управление милиции по поводу того знака, о котором я тебе рассказывал.

— Понял, я прямо сейчас свяжусь с ответсекретарем газеты “Время”. Если что, напомним кому надо о свободе слова и действий в демократическом обществе.

— Рувим, если что, ты знаешь, как поступить в отношении моего имущества и квартиры. Можешь известить дочь, она в Израиле, других родственников.

— Аркадий, это так серьезно?

— Нет, но не забывай, где мы живем.

— Я не забываю… — в трубке помолчали. — А если тебе звякнуть в правительство области? Оно еще работает. Или это сделать лучше мне? Или подключить Лазаря?

— Все действия должны начаться после моего визита к старшему следователю по особо важным делам и предъявления обвинений. Я пока не в курсе, что им нужно от меня.

— Как фамилия этого следователя?

— Марфушин.

— Записал… Но не мешает подстраховаться.

— Ты так считаешь?

— Я уверен в этом, не забывай, где мы живем.

— Хорошо, мы договорились?

— Ты можешь быть спокойным.

Пулипер снова набрал номер телефона, в трубке раздался мелодичный девичий голос.

— Наташенька, мне, пожалуйста, Свинотелова, — попросил скупщик ценностей как можно вежливее.

— А кто его спрашивает?

— Аркадий Борисович Пулипер. Наташенька, мой неприятный тенор в твоей коллекции, я думаю, в единственном числе.

— Аркадий Борисович, я узнала вас, но, согласитесь, сейчас полно розыгрышей, — начала мило оправдываться секретарша. — Кстати, не слышали последней новости на подобную тему?

— Интересно, какой?

— Михаил Евдокимов, наш великий комик, собрался баллотироваться в губернаторы Алтайского края. Ума не приложу как мы все останемся без него.

— Ох, моя девочка, как ты права, теперь вся сатира и юмор переместятся в Барнаул. Веселить Россию станет некому, останется разве что Гена Крокодил, самый хитрый из армян.

— Петросян, что-ли? Или пенсионер Хазанов?.. — засмеялась секретарша. — Я вас соединяю.

Трубка некоторое время тарахтела начальственными нотами, хозяин кабинета, скорее всего, кого-то распекал. Затем он строго сказал:

— Слушаю.

— Николай Степанович, я буквально на минуту, — заторопился Пулипер.

— Аркадий Борисович, ты же знаешь, я всегда для тебя свободен, — загакала трубка с сильным местным акцентом. — Сам хотел тебе позвонить по поводу той безделушки для супруги. Как там на этот счет?

— Николай Степанович, давно подобрал. Пусть назначает встречу, я подвезу.

— Ну, спасибо, считай, я твой должник. Теперь я слушаю тебя.

Скупщик ценностей быстро пересказал причину, по которой побеспокоил большого начальника. Дал понять, что встрял в это дело по чистой случайности.

— У нас в коридорах с некоторых пор перестали смолкать разговоры про якобы Стенькин клад, — прогудел начальственный голос. — Аркадий Борисович, как ты считаешь, возможен ли такой вариант? Или все это происки гробокопателей?

— Гробокопатели хоть что-то, да находят, в том числе незаконное, а по этой безделушке даже зацепиться не за что, — ответил Пулипер уверенным голосом. — Ну, сдал какой-то мужик нагрудный знак петровских времен, разве царь мало награждал казаков? Или та же Екатерина Вторая не жаловала придворных? У этого мужика кто угодно мог оказаться в кавалерах, например, пра-прадед. Что теперь кто докажет? Николай Степанович, если представить, что крестьянин действительно напал на золотую жилу, у нас давно бы оказался в руках не один-единственный знак, а целый короб драгоценностей, как минимум. Кто бы таскал из клада по одной цацке, из него черпали бы ведрами, и уже хлебали бы цистернами водку. Слух о сокровищах разбойника гулял бы по всей матушке-России, как когда-то сам Стенька Разин.

— Ты прав, Аркадий Борисович, мозги у нашего народа дырявые, что накопят, все просыпается на язык, — со смешком откликнулись на том конце провода. — Сходи к этому следователю, покажи ему цацку, чтобы он посмотрел и успокоился. Я не вижу ничего для тебя страшного, можешь, если что не так, рассчитывать на меня.

— Спасибо, Николай Степанович, — с чувством поблагодарил Пулипер большого начальника. Добавил, не забывая, что в разговоре последние фразы запоминаются лучше. — Так вы скажите Марии Игнатьевне, своей супруге, чтобы она назначала мне свидание, я уже по ней соскучился.

— С удовольствием, Аркадий Борисович, — загрохотали в трубку. — Вот за это большое спасибо.

Скупщик царских раритетов, потерев руки, прошелся с подскоками по горнице, волнение, с утра поселившееся было в груди, улетучилось легким эфиром, теперь можно бы этому валютчику Коце позвонить, назначить деловую встречу. Кто знает, стукнет ему в голову моча и продаст звезды с камешками первому проходимцу, подвернувшемуся на пути. А что у него новые имперские награды, не возникало сомнений. Интересно, что заставило того мужика приехать раньше намеченного срока? Жадность? Непредвиденные расходы? Какие? На что? Пулипер было развернулся снова к телефону, и остановился, подумав, что лучше все-таки переждать, а пока можно предупредить Микки Мауса, верного помощника, чтобы он подстраховал на всякий случай заводного Коцу. Он так и сделал, затем прошел снова к зашторенному окну, выглянул осторожно на улицу. Мужчина, приставленный за ним шпионить, засунув руки в карманы пальто, переминался с ноги на ногу под тем же корявым стволом акации.

— Ну, служи, служи, глядишь, хозяин выделит тебе за добросовестную стойку кусочек сахару, — ухмыльнулся Аркадий Борисович. — Мне тоже под твоим присмотром будет спокойно поработать со своими сокровищами. Кстати, я их не успел еще классифицировать, не разложил по коробочкам, не записал в специальный журнальчик. Вот позвонит сейчас значительный человек, а я не смогу ответить ему профессионально.

Пулипер довольно сощурился, поправил на стене небольшую картину с обыкновенной на первый взгляд мазней местного маляра. Проходя мимо книжного шкафа, задвинул створку поплотнее, постучал ногтем по глиняной вазе, и вытащил из кармана небольшой никелированный ключик. Стальной плоский сейф с длинными полочками вдоль, опять показал свое нутро, набитое добром. Бриллианты с другими драгоценными камнями умудрялись даже в полусумраке комнаты сверкать идеально отшлифованными гранями, словно были помещены на дно темного подвала. То из одного угла, то из другого вырывались вдруг снопы разноцветных искр, коротких и длинных, долгих и моментальных, радуя хозяина неиссякаемой живостью, превращая в княжеские палаты комнату с ничем не примечательной обстановкой. Пулипер, нацепив на затылок очки на резинке, взял с полки записную крохотную книжку с миниатюрной авторучкой, воткнутой в нее, полистал осторожно страницы. Затем напустил на себя ученый вид и выудил первый, ахнувший радугой, раритет. Им оказался орден Суворова первой степени, которым героя наградили в 1943 году, винтовой, не на колодке. Награждений было всего двести девяносто одно, но дело в том, что орден этот был без платиновой головы самого полководца. Если за 1942 год наградой с изображением Суворова отметили только сто человек, то в следующем году платиновый портрет на поверхности заменили на изображение из белого металла. Стоил орден без драгоценного профиля великого военного стратега двадцать с половиной тысяч долларов. Скупщик взял из коробочки шерстяную мягкую тряпочку, протер осторожно разноцветную эмаль награды без единой царапины. Перевернув другой стороной, открутил медный круглый прижим, сверил номер с отмеченным в записной книжке. Там же была фамилия владельца, четко прописаннная, в каком году и за что ему вручили награду. Впрочем, справочной литературы о подобных героях вышло немало, военные подвиги этих офицеров и полководцев постарались отразить журналисты и писатели. Тут-же стояли и книги, занимая одну из планок. Еще не старый коллекционер, выбрав на нижней полке коробочку попрочнее, открыл ее и осторожно опустил туда редкую награду внешней стороной вверх. Переместил коробочку, аккуратно надписав на крышке название ордена, на ступеньку выше, на которой устроились рядком другие регалии.