Книга Инкарцерон, страница 10 – Кэтрин Фишер

— Далеко она от нас? — шепотом спросила Клаудия.

— Тысяча световых лет.

— Значит, я заглянула на тысячу лет в прошлое?

— Может быть, и дальше.

Ослепленная великолепной картиной, Клаудия оторвалась от телескопа. Когда она повернулась к Джареду, яркие сполохи все еще стояли у нее перед глазами, обволакивая свечением его узкое лицо и худощавую фигуру, посверкивая в непослушных темных волосах и на незашнурованной рубахе под мантией.

— Свадьбу решено ускорить, — сказала она.

Ее наставник нахмурился.

— Да. Разумеется.

— Вы знали об этом?

— Я знал, что графа исключили из Академии. — Он переместился ближе к свече, и в его зеленых глазах блеснуло отразившееся пламя. — Сообщение пришло утром. Несложно было предположить, чем это может обернуться для нас.

Клаудия, с досадой сбросив на пол какие-то бумаги, устало опустилась на кушетку и подобрала ноги.

— Итак, вы были правы. Теперь у нас всего два дня. Не успеем?

Джаред подошел и сел напротив.

— Закончить испытания прибора точно не удастся.

— Что-то вы неважно выглядите, Джаред Мудрый.

— То же могу сказать и о тебе, Клаудия Арлекса.

Под глазами у него залегли тени, лицо было бледным до синевы.

— Вам следует больше времени отводить на сон, — мягко заметила она.

Джаред покачал головой:

— Когда вокруг — целая Вселенная? Нет, леди, это не для меня.

Но она знала, что не спит он из-за боли. Джаред подозвал лисенка, и тот, вспрыгнув на колени, принялся тереться о его грудь и тыкаться мордочкой в лицо. Книжник рассеянно поглаживал рыжую шерстку зверька.

— Я раздумывал над твоей теорией, Клаудия. Нужно, чтобы ты рассказала мне о том, как проходила твоя помолвка.

— Но вы же сами при этом присутствовали, разве нет?

Он улыбнулся своей мягкой улыбкой.

— Тебе, наверное, кажется, что я был с тобой всегда, но на самом деле я оказался здесь лишь после того, как тебе исполнилось пять. Твой отец затребовал тогда лучшего из Книжников Академии — дочери Смотрителя не пристало довольствоваться чем-то меньшим.

Клаудия вспомнила сегодняшние слова отца и нахмурилась. Джаред искоса взглянул на нее.

— Я сказал что-то не то?

— Не вы. — Она протянула руку, чтобы приласкать лисенка, но тот увернулся, спрятавшись под боком у хозяина, и Клаудия добавила: — Смотря о какой помолвке идет речь. Я ведь была обручена дважды.

— О первой.

— Что я могу помнить? Мне ведь тогда и пяти не исполнилось.

— Но тебя уже предназначали в жены сыну короля, Джайлзу.

— Вы ведь сами сказали — дочери Смотрителя не пристало довольствоваться меньшим.

Вскочив с места, Клаудия бесцельно принялась расхаживать по обсерватории, рассеянно перебирая бумаги.

Зеленые глаза Джареда внимательно наблюдали за ней:

— Помнится, принц был очень миловидным мальчуганом.

— Да, — стоя спиной, подтвердила Клаудия. — Каждый год придворный живописец отсылал мне миниатюрный портрет. Я храню их, все десять. У него были темно-каштановые волосы, большие карие глаза и славное округлое лицо. Он мог бы стать прекрасным человеком. — Она повернулась. — Воочию я видела принца только раз — при дворе, на празднестве в честь его семилетия. Помню, трон был намного больше его самого, и под ноги ему подставили ящик. Ему сказали поцеловать меня в щечку, а он так засмущался… — Она улыбнулась. — Мальчишки часто сильно краснеют, когда смущаются, но он стал прямо-таки пунцовым и еле выговорил: «Привет, Клаудия Арлекса. Меня зовут Джайлз». Потом сунул мне розы — я не выкинула их, пока не опал последний лепесток.

Поддернув платье до колен и перекинув ногу через табурет, Клаудия устроилась перед телескопом, подкрутила окуляр и приникла к нему. Наставник смотрел на нее, продолжая гладить лисенка.

— Он нравился тебе.

Она пожала плечами.

— Он вел себя не как наследный принц, а как обычный мальчик его возраста. Да, мне он нравился. Думаю, с ним мы бы могли поладить.

— С ним, но не с его братом, графом Стэна? Ты уже тогда была так к нему настроена?

— Этот! — Она подкрутила верньеры. — Его я сразу раскусила. Вечно с такой противной кривой улыбочкой. Мы играли в шахматы, и он постоянно жульничал, а если начинал проигрывать, опрокидывал доску. Другие девочки про него и кое-что похуже рассказывали. То и дело слышалось, как он вопит на кого-нибудь из слуг… Когда оте… когда Смотритель привез известие о внезапной смерти Джайлза… и сказал, что планы придется изменить, я была просто вне себя. — Подняв голову от окуляра, она повернулась к собеседнику. — Клятва, которую я дала тогда здесь, в этой комнате, остается в силе. Учитель, я не могу стать женой Каспара и не буду ею. Я его просто не выношу.

— Успокойся, Клаудия.

— Как я могу успокоиться! — Она вскочила и снова заметалась по комнате. — Все как будто против меня! Я думала, время еще есть, но теперь у нас всего несколько дней! Нужно действовать, Джаред. Необходимо проникнуть в кабинет отца, пусть даже прибор еще не испытан.

Кивнув, Джаред снял недовольно заворчавшего лисенка с колен и опустил на пол.

— Я хочу показать тебе кое-что.

Он подошел к монитору рядом с телескопом и прикоснулся к клавишам. По мерцающему экрану побежали, сменяя друг друга, страница за страницей. Текст был на языке Книжников — Джаред наотрез отказался учить ему Клаудию, как она ни упрашивала. Неожиданно через комнату пронеслась летучая мышь. Клаудия оглянулась ей вслед.

— Нам нужно быть начеку.

— Сейчас закрою окна, — рассеянно проговорил Джаред, останавливая прокрутку документа. — Вот. — Он пробежал изящными пальцами по клавиатуре, и появился перевод. — Смотри. Это фрагмент сожженного черновика письма, написанного королевой три года назад. Он попал в руки шпиона Академии во дворце, и тот смог восстановить текст. Помнишь, ты просила меня отыскать хоть что-нибудь в поддержку твоей абсурдной теории.

— Ничего она не абсурдная.

— Твоей сомнительной теории о том, что смерть Джайлза была…

— Убийством.

— …была подозрительной. Вот все, что удалось обнаружить.

Сгорая от нетерпения, она едва не оттолкнула чересчур медлительного наставника.

— Но как вам удалось его заполучить?

— Секреты Мудрых, Клаудия. Скажем так, один мой друг из Академии по моей просьбе немного покопался в архивах.

Джаред отошел, чтобы опустить окна, и Клаудия приникла наконец к экрану.

«…что же касается дела, обсуждавшегося нами ранее, то, сколь это ни прискорбно, следует признать, что великие перемены зачастую требуют и великих жертв. Д. ото всех отдалился после смерти отца; скорбь по нему будет искренней, но продлится недолго, а наши усилия не дадут ей перейти во что-то большее. Едва ли стоит упоминать, сколь неоценимо для нас Ваше участие. Когда мой сын станет королем, Вы можете рассчитывать на все, что…»