Онлайн книга «Железные паруса»
|
– Привет, – Он высунулся, повис на руках: коридор по обе стороны был пуст. – Д-д-д-ж-ж… – Джованни? – догадался Он. – Да. – Кивнул человек, и на мгновение стал похож на преданную собаку: углы рта поехали в стороны, глаза распахнулись восторженно. – Бегунью видел? – быстро спросил Он. У Джованни были слишком эйфорический взгляд и слишком замедленная реакция, чтобы дожидаться ответа. – Ладно. – Решил Он и затащил его в номер. – Сам все расскажешь! – Ру-ру-ру-ж-ж… Где-то в коридоре скрипнула дверь и родились неясные звуки. – Ружье, – догадался Он. Человек радостно закивал и сделал шаг в коридор: – Та-та-там… Природа явно не поскупилась: он был крупный и сильный, с широкой, крепкой костью, однако, как и все, одетый в какое-то рванье и босой. В разрезе рубашки бугрились мышцы. Кто же ты такой? с интересом подумал Он. И вдруг человек испуганно сжался. Издали донеслось: – Джованни, детка, где же ты?! У него сделалось виноватое лицо, и он словно стал меньше ростом. Потряс головой – не выдавай, и Он догадался, ружье – это тайна. – Джованни. – Старуха, не видя их, двигалась по коридору. Они бесшумно притворили дверь и затаились. Старуха прошаркала мимо: – Джованн-н-и-и! Ее внук радостно оскалился и, обернувшись, приложил палец к губам. Рот остался открытым, как размокший в луже кораблик. – Ну где ты, несносный ребенок! – Она не-не-не… – Не найдет, – догадался Он. – Да-а-а… – обрадовался Джованни, на его губах запузырилась слюна. – Ты от нее убежал? – спросил Он. – Да, – обрадовался он еще больше тому, что кто-то его понимает. – Ну ладно. Что ты знаешь насчет девушки? – Я-я-я… люблю ее, – произнес он и покраснел. – Бабушка велит жениться… – Что ты решил? – спросил Он очень серьезно. – Я не хочу, – ответил сумасшедший очень спокойно. – А где ты видел ружье? – спросил Он. – Та-а-ам… – Он махнул рукой в сторону гор. Но в этот момент дверь распахнулась под твердой рукой: – Джованни! – Старуха схватила его за руку. – Ты еще не выполнил моего задания! Взглянула укоризненно краем глаз: – Всегда такой… – Только разбудил меня, – успокоил Он ее. – Он еще слишком мал, – ответила Старуха, пряча глаза, – чтобы общаться с взрослыми. Она словно боялась чем-то выдать себя, выдать свои страхи и планы, возможно, она была коварнее, чем Он предполагал. Завтра же уйду, решил Он, Бегунью увижу и уйду. О ружье Он даже не вспомнил. Джованни плакал. Он выглядел очень несчастным. Слезы текли по пухлым губам и щетинистому подбородку. Старуха, гремя саблей, откуда-то из юбок достала платок и вытерла слезы. Внук безвольно стоял перед ней, позволяя проделать операцию с платком и собственным лицом. – Не слушайте его, – говорила Старуха, – он вам такого наговорит, – почему-то услужливо улыбнулась, ее всамделишная сабля торчала, как лисий хвост. – Век не забудете. Приходите лучше ужинать, приходите… – И, подталкивая внука в зад, удалилась, забыв прикрыть за собой дверь. – Что ты ему наговорил? Что ты ему наговорил? – Услышал Он в коридоре. – Что? * * * – Выпьем! – миролюбиво предложил Толстяк, и пиво зашипело под его пальчиками-сосисками. Они едва прошмыгнули мимо самодвижущейся картины – теперь слоны наступали рядами, как римская фаланга. Казалось – мгновение и они ступят в зал, прошествуют грозно, как неумолимый рок, и растопчут, сотрут в порошок. Но в самый последний момент они рассыпались на множество иглоподобных рогов и сворачивали за края картины. Только пустыня, откуда они начинали шествие, казалась реальной и настоящей, но от этого не менее страшной, со своим диском-солнцем и уходящими вдаль фигурками. У них не было времени разглядывать, потому что: – Выпьем, – настойчиво сипел Толстяк, поглощая очередную банку. Смятая гора их лежала на газоне рядом с ним. – Выпьем и забудем… В своем стремлении напиться он был неутомим, как морская волна. – Жизнь – это постоянное воспроизводство дерьма! Сейчас он на меня бросится, решил Он, но на этот раз я его уложу одним выстрелом. И тут же вспомнил, что забыл пистолет под подушкой в номере. Они вздорили и в девяностом, и в девяносто пятом, – то есть во всех тех случаях, когда их сводила судьба. Клопофф имел привычки мелкого человечка – были криклив и необязателен, задирист и скандален. Первым занимал душевую и место у цирюльника. Любил пользоваться чужим кремом и полотенцем. – Если бы ты меньше пил, – неожиданно произнесла Старуха, может быть, и нечего бы не вышло. – Бабушка, – кротко произнес Толстяк, – не действуй мне на нервы. С утра я питаюсь пивом. Одним пивом. Только пивом и ничем, кроме пива. А теперь уже вечер, значит, сам бог велел. – Тьфу ты, черт рогатый! – выругалась она. – Старый обжора, чтоб ты залился этим пойлом. Она, как и все люди, взывала к свидетелям, но делала это неосознанно, как в запале. – Не шуми напрасно. Лучше скажи, как там lenticularis? – Не знаю, – грубо оборвала его Старуха. – Болтаешь неизвестно чего. – Точно, – протрезвел Толстяк, – болтаю. – Прикрыл веки и повращал глазами. – Ты ведь ничего не понял! Не понял? – Не понял, – сознался Он. – Сейчас он напьется и будет плакать, – поспешила объяснить Старуха, словно они коснулись запретной темы. – Все равно тебе сегодня не повезло, – подразнил ее Толстяк. – Все равно ничего не выйдет… – Пей свое пиво и молчи! Казалось, она ненавидит его и не могла этого скрыть. Потом вдруг переменилась в лице: – Я вас познакомлю… Его ждало разочарование. По дорожке со стороны моря приблизилась пара: Бегунья и ее спутник. – Мелетина, – представилась она, – Мака… Он уже знал ее. Только не помнил, с какого момента – с того ли на берегу, или раньше. Память на этот раз подвела его. Давно Он не вспоминал своего прошлого или устал его вспоминать. Он же весь породистый, как профиль на долларе, с красивой ямкой на квадратном подбородке и крепкими челюстями, протянул руку, от пожатия которой Он поморщился. – Андреа, пятьдесят первая база… штат Невада… Озеро Конюха… |