Онлайн книга «Мерзкие дела на Норт-Гансон-стрит»
|
Откуда-то доносилась музыка соул – для детектива она стала воспоминанием из другой жизни, и его сердце отчаянно застучало о сломанные ребра под пуленепробиваемым жилетом. Расстояние между ним и серебристым светом уменьшилось до девяноста футов. Залаяла собака. Беттингер и Тэкли остановились. Однако животное сразу успокоилось. Полицейские снова осторожно двинулись вперед, и вскоре от двери их отделяло всего восемьдесят футов. Снова лай. Копы замерли на месте. Вторая собака добавила басовых нот, а затем к ним демонстративно присоединился щенок. Время уловок и осторожности закончилось. Жюль и Эдвард побежали к дверям в конце коридора. Теперь собаки лаяли яростно и настойчиво. Свет за дверью померк – там появилась чья-то тень. Штурмовая винтовка выплюнула белый огонь. Пули ударили в дерево, и тут же закричала женщина. У Беттингера все внутри похолодело. Латунная дверная ручка отлетела в сторону, и сквозь образовавшееся отверстие наружу пролился свет. Собаки яростно лаяли и рычали. Детектив побежал, но боль пронзила его левый бок, и Тэкли опередил его. – Себастьян! – закричала женщина. – ¡Ayúdame! [29] Эдвард плечом ударил в дверь, и та распахнулась. По половицам комнаты с зелеными стенами застучали когти – доберманы атаковали чужака. Вспыхнул белый огонь, сокрушивший их морды и челюсти, оторвавший лапы. Собаки заскулили. – ¡Mis hijos! [30] – пронзительно завопила женщина. Беттингер добежал до дверного проема зеленой комнаты, которая оказалась приемной. Миниатюрная сестра Себастьяна Маргарита лежала на спине, прижимая к груди руку с оставшимися двумя пальцами. Тэкли наступил ногой на правое ухо женщины, ударил ее головой о пол и выстрелил мимо ее лица в половицы. Порох обжег ей глаза. Маргарита завыла, и Жюль поспешил к дубовой двери – единственному выходу из помещения. По пути туда он перевернул большой мешок с собачьим кормом и тут же ударил плечом в стену. Что-то щелкнуло. Из соседней комнаты раздался автоматный огонь. Пули пробивали дубовую дверь, и из нее во все стороны летели щепки. Бронзовая табличка с надписью: «Судейская» взлетела в воздух, точно бабочка. Беттингер продолжал прижиматься плечом к стене, а Эдвард заполз за переднюю стойку, притащив за собой Маргариту за длинные черные волосы. Через мгновение женщина снова закричала. Стрельба прекратилась. В двери появилась дыра размером с долгоиграющую пластинку, окруженная созвездием мелких отверстий. – Выходи с поднятыми руками, – закричал полицейский с пятнистой кожей, – или я изуродую твою сестру! – Тэкли? – В голосе Себастьяна прозвучало удивление. Эдвард намотал на ладонь толстую прядь волос Маргариты, сжал руку в кулак и вырвал эти волосы. Отчаянный женский вопль заполнил комнату. – Вот тебе мой ответ, – сказал Тэкли, швырнув оторванные волосы в дыру в двери. Беттингер заставил себя думать только о своей миссии и о семье. Доберман, у которого осталось всего две лапы, наступил на собственные внутренности и попытался встать. – Я слышал тревожные новости, – заговорил Рамирес из судейской. – С Домиником всё в порядке? Как насчет Перри и Хуана? Я очень за них беспокоюсь. – Выходи, – приказал ему Жюль. – Прямо сейчас! – Я тебя знаю? – Один из твоих парней стрелял в мою жену и убил моего сына. – Опаньки. Жаркая волна накатила на детектива и едва не унесла его за собой – так ему хотелось вбежать в комнату и задушить калеку, – но он сдержался. Тэкли оторвал еще один клок волос от окровавленной головы Маргариты и снова швырнул его в дыру в двери. – ¡Ayúdame! – крикнула в мучительной агонии женщина. – ¡Por favor! [31] – Выброси оружие в дыру, или я прострелю ей мочевой пузырь, – приказал Эдвард. В дыру вылетела штурмовая винтовка. – У тебя десять секунд, чтобы выйти, – продолжил Тэкли. – Мелиссе нужно снять с тормоза кресло, – сказал Себастьян. – Дай… – Девять секунд. Полицейский с розово-белой кожей покатил что-то по половицам к левой ноге Беттингера. Тот опустил глаза и увидел светошумовую гранату. – Восемь, – продолжил при этом считать Эдвард. Детектив взял эту несмертоносную гранату, вытащил чеку и приготовился бросить ее в комнату, где сидел Рамирес. – Семь. Красная точка опустилась под дверную ручку, и из комнаты послышался скрип колес инвалидного кресла. – Мы идем, коротышка, – сказал Себастьян. – Шесть. – Проклятье, мы идем! Беттингер наклонился вперед и бросил гранату сквозь дыру в двери. – Какого дьявола… – начал было Рамирес. Вспыхнул свет, озарив судейскую, и автомат Тэкли изрыгнул огонь. – Прекратите! – закричал Себастьян. Пули пробивали дуб. Дверную ручку окутали искры, а потом ее отбросило в сторону. Тэкли снял палец со спускового крючка. В наступившей тишине Жюль лег вдоль стены, протянул руку и толкнул дверь. Простреленная панель распахнулась, и из судейской в приемную повалил дым. Детектив поправил маску и заглянул внутрь. В десяти футах от двери на каталке лежал Себастьян Рамирес. Его высохшее лицо, узкая грудь и похожие на палки ноги были обожжены светошумовой гранатой, а синий атласный халат разорван на куски. Он прижимал к нижней части подбородка дуло огромного револьвера, зажатого в правой руке. Красная точка появилась на его правом локте. – Я знаю, что вам нужно, – заявил Себастьян. Его глаза слезились после взрыва гранаты, но голос оставался на удивление спокойным. – Отпустите женщин, или я сам все решу… Штурмовая винтовка изрыгнула свет. Локоть Рамиреса треснул, и револьвер, который он держал в руке, ушел вперед. Однако он выстрелил, и белый огонь опалил челюсть и нос бандита. Тэкли прокричал что-то нечленораздельное. Револьвер Себастьяна упал на пол, а из глубины судейской послышались быстрые шаги. |